Алексей Ретеюм: «Среда имеет определяющее влияние на нас…»

Наш собеседник — Алексей Ретеюм, директор Ботанического сада МГУ «Аптекарский огород», вице-президент Московского общества испытателей природы, депутат муниципального округа Мещанский, радиоведущий авторской программы «Органика» на «Радио Культура», почётный член Российской академии художеств. Мы поговорили о том, как ему удалось возродить этот старейший сад России, основанный Петром I. А также поразмышляли о синергии культуры и природы, главенстве эстетического подхода и о цветочных котах.

— Давайте начнём с истории. Какие основные вехи прошёл «Аптекарский огород» до того момента, как вы стали им руководить?

— Нашему саду в этом году уже 313 лет, это самый старый ботанический сад России. Основан он был Петром I в 1706 году, назывался аптекарским огородом и принадлежал Аптекарскому приказу — аналогу современного Министерства здравоохранения. Выращивались в нём в основном лекарственные растения — для того, чтобы использовать их в качестве сырья для лекарств, то есть сад был таким утилитарным заведением. Пётр сам очень увлекался растениями и посадил здесь три дерева: ель, пихту и лиственницу (последняя из которых жива до сих пор) — «для наущения граждан в их различии». Это напутствие более чем актуально и для современного ботанического сада! Пётр не только основал сад, но и неоднократно приезжал сюда «ботанизировать» — возиться с растениями. Заведовать садом приглашались знаменитые учёные-ботаники — как правило, немцы, круг научных интересов которых был значительно шире, чем собственно выращивание лекарственных трав. Они собирали коллекции растений других стран и континентов, как их тогда называли — «курьёзных плантов». К началу XIX века здесь была собрана обширная коллекция растений.

Следующий этап развития сада связан с Московским университетом — в 1805 году по указу Александра I сад был им приобретён, и с этого момента топоним «Аптекарский огород» исчез с карт Москвы. Ботанический сад Императорского Московского университета — его новое официальное название — стал крупнейшим центром ботанической науки и долгое время развивался как научно-образовательное подразделение университета.

После революции саду был нанесён очень сильный ущерб, но к 1950-м годам, даже несмотря на войну, он был восстановлен и был единственным ботаническим садом в Москве. Но в середине XX века произошли два события, которые кардинальным образом изменили его судьбу.

Во-первых, в 1953 году была основана новая территория Ботанического сада МГУ. Многие научные сотрудники были переведены туда, частично переместились туда даже ботанические коллекции, а наш сад в результате сделался филиалом Ботанического сада МГУ, и таким образом как бы понизился его статус. Во-вторых, в начале 1950-х годов был открыт для первых посетителей созданный в апреле 1945 года Главный ботанический сад Академии наук СССР, который быстро приобрёл широкую известность. Этот сад по площади был в 50 раз больше нашего! Филиал Ботанического сада МГУ (как мы стали тогда называться) стал постепенно забываться, приходить в упадок. И пик этого упадка пришёлся на конец 1980-х — начало 1990-х годов, когда финансирование сада полностью прекратилось.

— И как раз в это время в возрасте 25 лет вы были назначены директором «Аптекарского огорода»…

— Да, когда первая эйфория от назначения прошла, стало совершенно непонятно, что делать дальше: рушащиеся оранжереи, полностью отсутствовавшая культурная программа, деградировавшие коллекции, заросший самосевом сад — это была катастрофа. Нужно было придумать экономические рычаги для возрождения сада, собрать правильную команду профессионалов и увлечённых своим делом людей. Путь, который привёл к нынешнему возрождению сада, к его известности и к оценке его как одного из наиболее динамично и успешно развивающихся ботанических садов России, был очень долог и сложен.

Как известно, самая передовая в области садово-паркового искусства страна — это Великобритания, поэтому вначале мы обратились за советами и помощью к английским ландшафтным архитекторам и садовникам. Для того чтобы привлечь их для работы в саду необходимо было найти спонсора, которым стала компания Gardens Corporation — многолетний партнёр Ботанического сада МГУ по строительству оранжерей и нескольких зданий вокруг сада. Приглашённый нами английский садовник Харви Стивенс, проработавший у нас с 1997 до 2000 года, быстро начал приводить сад в порядок.

Практически сразу мы решили неофициально вернуть первоначальное историческое название сада — таким образом топоним «Аптекарский огород» после почти двухвекового забвения снова появился на картах Москвы. И конечно, мы постоянно думали о том, как бы занять свою особенную нишу среди других садов и парков Москвы. Прежде всего необходимо было возродить все стороны деятельности сада и дополнить его жизнь новыми современными функциями. Программа его развития, которую я написал в соавторстве с нынешним ландшафтным архитектором сада Артёмом Паршиным, включала в себя развитие не только традиционных для сада науки и образования, но и превращение его в культурный центр самого широкого профиля, в котором культура и искусство гармонично сосуществовали бы с его природной составляющей.

Научным куратором сада в то время был один из крупнейших отечественных ботаников, заведующий кафедрой высших растений биологического факультета МГУ академик В.Н. Тихомиров, который сразу горячо поддержал нашу программу. Разносторонне образованный академик часто подчёркивал, что эта программа так понравилась ему в частности потому, что она предусматривала развитие не только всего ботанического спектра деятельности сада, но и обширную культурную составляющую.

— Как вы решили вопрос с преемственностью? Задумывались ли восстановить прежний облик сада, каким он был в XVIII—XIX веках?

— Нет, конечно. Это было уже невозможно. На момент моего прихода в сад он развивался уже без малого в течение трёх столетий. Каждое столетие наложило огромный отпечаток на его внешний облик. Ботанические сады вообще развиваются несколько иначе, чем иные объекты садово-паркового искусства, так как в них постоянно должны возникать новые экспозиции и коллекции. Это не Версаль, созданный великим Андре Ленотром, — полностью завершённое произведение ландшафтной архитектуры, которое должно быть сохранено в своём первозданном виде.

Самые известные в мире ботанические сады, в том числе относящиеся к объектам культурного наследия ЮНЕСКО, легко строят новые оранжереи, так как того требует предназначение садов — выращивание растений, создают новые экспозиции, посвящают большие участки своей территории новым коллекциям, реализуют различные архитектурные затеи — как, например, подвесные мосты над кронами деревьев в Kew Royal Botanical Gardens.

И вот мы решили тоже достаточно смело подойти к дальнейшему развитию сада и переделали центральный партер, создали за годы нашей работы огромное количество новых экспозиций: это и Сенсорный сад, и Хвойные горки, и Зеркальный канал — даже старожилы сада уже забыли, что это не исторический элемент, а вновь созданный. Настолько органично он вписался в ландшафтно-архитектурный контекст сада. Несколько лет назад на основе исторических чертежей и аналогов мы также восстановили Сад лекарственных трав, каким он мог выглядеть в начале XVIII века, — как дань первому веку истории сада.

— Теперь, после периода преобразований, как вы позиционируете себя в кругу общественных пространств?

— Мы себя позиционируем как уникальный комплекс, остров будущего, где в гармонии сосуществуют природная составляющая сада — прежде всего наши коллекции растений, уникальная ландшафтная историческая структура и культурная программа, которая невероятно разнообразна и обширна. Мы пытаемся создать интересную с ботанической точки зрения среду, подчеркнуть уникальность этого объекта как памятника садово-паркового искусства, но в то же время выступаем и как полифункциональный культурный центр, где все виды искусства сосуществуют вместе.

Одновременно мы стремимся сформировать некую уникальную городскую среду, где было бы комфортно и интересно людям всех поколений. И для этого мы используем ряд специально выработанных нами приёмов экологической, ландшафтной и культурной политики. Наша культурная программа включает в себя регулярные театральные постановки нашего собственного Театра С.А.Д., концерты музыки всех направлений, кроме поп-музыки и тяжёлого рока, выставки изобразительного искусства, которые проходят как под открытым небом, так и в специально построенных галереях.

— Ваши культурные мероприятия и природная среда сада органично сосуществуют. Как удалось этого добиться?

— Часто для тех или иных культурных событий, которые у нас проходят, соседство культурной составляющей с природной выигрышно для обеих этих составляющих. Например, когда приезжают скульптуры, которые должны быть размещены где-то в саду, скульптор вместе с нашим ландшафтным архитектором или со мной выбирают наиболее подходящие места. И они часто признают, что скульптуры интереснее смотрятся здесь, чем в любом выставочном зале, потому что здесь они сосуществуют в гораздо более динамичном пространстве с точки зрения освещения и окружающего их ландшафта. Эти условия меняются практически ежеминутно: утром одна картина, днём другая, вечером третья. Тучи заслонили солнце — всё опять изменилось. Настроение сада коррелируется со скульптурами, поэтому они совершенно по-разному воспринимаются.

Теперь возьмём музыкальное искусство. Очень многие произведения барокко писались именно для исполнения под открытым небом: во дворцах, виллах, резиденциях владетельных князей эпохи XVII—XVIII веков. У нас часто концерты проходят либо под открытым небом, либо в Субтропической оранжерее среди руин, среди растений, что позволяет действительно приблизиться к замыслу создателей этой музыки. С другой стороны, даже когда они проходят в наших интерьерах, это необычные интерьеры, как, например, историческая лаборатория. Камерные концерты воспринимаются как возрождение и продолжение благородных традиций салонного музицирования конца XVII — начала XX веков. Этот формат позволяет следить за игрой музыкантов с близкого расстояния, что в результате приводит к большему взаимодействию между артистом и зрителем.

Во время таких концертов можно пообщаться со мной как с ведущим концерта, познакомиться и пообщаться с музыкантами. Поэтому я стараюсь не лениться вести концерты в саду. Это ещё и повод дополнительно рассказать о самом саде и об истории создания исполняемого произведения. В результате появился некоторый опыт ведения концертов — последние годы меня стали приглашать в качестве ведущего концертов даже в Большой зал Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского, а также появилась моя авторская программа «Органика» на «Радио Культура».

Если говорить про театральное искусство, то некоторые спектакли нашего театра были напрямую связаны с садово-парковыми темами. Например, в спектакле «Аркадия» по одноимённой пьесе Тома Стоппарда можно сказать, что английский сад был как бы одним из действующих лиц. Актёры даже использовали так называемую обходную оранжерею, которая окружает театральный зал, и её растения как место действия и декорации к спектаклю — они были органично включены в его сценографию.

Ну, и из всего этого глобальный вывод — искусство и сад взаимно выигрывают. Например, когда уезжают скульптуры — как будто пустеет сад. Всегда есть какой-то элемент утраты, огорчения, даже боли, потому что они настолько естественно вписывались в пространство сада.

— Сейчас «Аптекарский огород» очень популярен среди молодёжи. Что, как вы думаете, привлекает её здесь?

— Комфортная и небанальная эстетическая среда. Мы очень много внимания уделяем эстетической составляющей всего, что у нас происходит. Мы пытаемся позиционироваться совсем не так, как другие сады и парки, да и вообще как другие общественные пространства Москвы. Мне кажется, что это связано в частности с тем, что иногда некоторые наши ландшафтно-архитектурные объекты, элементы буквально годами продумываются, прежде чем они реализуются. На небольшой территории мы стремимся создать невероятное разнообразие ландшафтно-архитектурных приёмов, ботанических коллекций, экспозиций. У нас очень высокая информационная насыщенность сада — в глобальном, философском смысле этого слова.

Помимо этого, наша культурная программа включает в себя разнообразные и популярные, в том числе и у молодёжи, направления. Фестиваль под открытым небом «Город Джаз», например, привлекает огромное количество людей. И мне кажется, они приходят сюда с большей радостью, чем в обычный концертный зал, потому что это совсем иной формат. Джазовые open-air концерты подразумевают большую лёгкость, непосредственность: люди могут общаться, растянувшись на газоне, брать с собой еду и напитки.

Мы также пытаемся разнообразить нашу деятельность бесплатными курсами ораторского искусства, фотолекциями, лекциями про растения, про ландшафтную архитектуру — про самые разнообразные вещи. Всё это вместе создаёт возможности для очень широкого круга людей найти что-то интересное. Кто-то придёт послушать музыкальную классику, кто-то на джаз, кто-то в Театр С.А.Д. посмотреть наши спектакли «Вся жизнь впереди» или «Маркес. Без слов», кто-то на выставку акварели Сергея Андрияки, кто-то просто погулять по саду.

И плюс эстетический подход. Будь всё то же самое, но не старайся мы продумывать в деталях вот эту эстетическую составляющую, не было бы такого эффекта. Нам важно, чтобы люди чувствовали, что здесь ухоженная земля, ухоженный кусочек планеты, что кто-то позаботился о том, чтобы это получилось. Даже если эти усилия не видны визуально, они ощущаются подсознательно. Поэтому у нас очень высокая культура посещения. Крайне редко посетители что-то нарушают, мы практически никогда не видим ходящих по нашим цветникам и газонам людей.

— Не зря же говорят, что не только человек влияет на среду, но и среда оказывает воздействие на человека…

— Среда имеет определяющее влияние на нас глобально. Если мы говорим об эстетическом, общекультурном воспитании, да и вообще о воспитании молодого поколения, то нужно создавать именно таки культурные центры и кластеры, где бы люди могли развивать свой вкус, свои эстетические чувства. Мне кажется, что у каждого сада существует своя сверхзадача. Все мы должны служить главным идеалам: добру, истине и красоте. Что мы и стараемся делать, насколько это возможно. Понятно, что у нас ещё много пробелов в этой области, но служение этим идеалам — важнейшая задача любой культурной институции.

— Информация об «Аптекарском огороде» часто появляется в медиапространстве, страницы сада в соцсетях невероятно популярны. Как вы поддерживаете внимание средств массовой информации и подписчиков?

— Один из способов привлечения большого количества людей и молодёжи в том числе — наша пиар-программа. Все те составляющие, о которых я говорил, не действуют без грамотного позиционирования в медиапространстве — это закон современного времени. Поэтому подача нас в соцсетях, в СМИ очень важна и должна быть обращена к тем, кто является основными потребителями соцсетей – всё-таки это прежде всего молодёжь.

В социальной сети Instagram, например, по числу подписчиков мы вышли на первое место в мире среди всех ботанических садов и парков и на первое место в России среди всех достопримечательностей. Это происходит потому, что у нас всегда интересный и разнообразный контент, безупречный русский язык, правильно адаптированный для социальных сетей, живая, яркая, иногда слэнговая подача — бывает, что это уместно.

Важно и правильное распространение любой информации о нас в СМИ. Например, мы сообщаем такую новость: после проведённой генетической экспертизы стало известно, что знаменитые цветочные коты «Аптекарского огорода» оказались прямыми потомками служебных котов Петра I, которые когда-то охраняли царские амбары в Кремле. И эту новость растиражировали многие информагентства и газеты. Вот такие вещи: шуточные, смешные, разнообразные. Не только о животных, но и о растениях, картинах, театре, обо всех наших активностях. Это то, что привносит жизнь в «Аптекарский огород» и вообще в любую культурную институцию.

— И напоследок немного личный вопрос: какой ваш любимый уголок в «Аптекарском огороде»?

— В том-то и смысл, что эти уголки настолько разные, что невозможно определиться. Очень трудно сравнивать Хвойные горки с центральным партером, Сенсорный сад с Рододендровой горкой или с Дальневосточным садом, который только строится. Или Викторная оранжерея — закрытое пространство — трудно её сравнивать с открытым пространством. Её интерьер, почти полностью состоящий из растений, получился невероятно красивым, но нельзя сказать, чтобы я её больше любил, чем центральный партер — это первое, что видит посетитель сада: простор, величие, какие-то античные пропорции.

Наверное, сформулирую так: есть такие уголочки, где ещё что-то недоделано — они ждут совершенства, ждут усилий с нашей стороны, и поэтому на них хочется обратить больше своего внимания.

Вопросы задавала Елизавета Лазуткина