Новый роман «нового» Алексея Иванова — одна из самых читаемых книг декабря–января. Имя автора говорит за себя: самый, пожалуй, крупный прозаик у нас сейчас. И тема — тоже ходкая.
Опросы показали: две трети населения России испытывают ностальгию по СССР. «Ностальгируют» даже молодые, никогда в нём не жившие. Поэтому история о том, как в олимпийском 1980 году в пионерлагере на Волге шурует банда вампиров и с ней вступает в бой отважный пионер Валерка вместе с пионервожатым Игорем — удачно «выстрелила» сегодня. Тем более что история эта полна всяких деталей и мемов из многим памятного ещё советского детства. А вот от критиков Иванову уже «прилетело». От Галины Юзефович, например: зачем, дескать, размениваться на откровенно коммерческий продукт?
«Пищеблок» (М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2019. Серия «Новый Алексей Иванов») — не лучшая книга Алексея Иванова. Там есть прелестные страницы — например, описание футбольной тренировки или разборки пионеров. Есть жутковатые (по замыслу) сценки с участием вампиров. Есть очень динамичный (хочется сказать — борзый) финал, который и будет держать вас в напряжении — пожалуй, здесь, увы, он единственный не шутя пришпорит нервы читателя. Зато масса забытых уж слов и предметов всплывёт в вашей благодарно прослезившейся памяти. А в целом некоторая вымученность самой романной схемы и, как мне показалось, скоропись, делают книжку «длиньше» и вязче, чем нужно бы.
Свой новый (на самом деле, вполне себе старый для Иванова) художественный метод автор называет модным словом «метамодернизм». Сравнительно свежий этот термин (родился уже в нынешнем веке) предполагает соединение лучшего из художественного опыта ХХ века. В частности, серьёзность темы (и свободное конструирование своей версии картины мира — это от модернизма) и мудрое понимание, что всякая истина ограничена (от постмодернизма). В конкретной творческой практике Алексея Иванова это смешение реалистического и фантазийного начал. Чтоб читатель и узнаванию знакомого радовался (тем больше доверяясь автору), и увлекался чарующе неизведанным, таинственным, «непонятным».
В «Пищеблоке» проблема ставится наисерьёзнейшая. Как разъясняет сам Иванов, вампиризм в его новом романе — чистой воды (крови?..) метафора. Под вампиризмом здесь понимается идеология. Красные флаги и красные галстуки, революционные песни и лозунги («эксплуататоры-кровопийцы», «пролить кровь за революцию» и т. д.) — весь советский миф становится прикрытием для дел сугубо плотских и преступных. Укушенные вампирами нормальные дети делаются образцовыми пионерами — или образцовой шпаной (которая тоже ведь живёт по своему кодексу как бы чести). Иванов против любой зомбирующей идеологии, не обязательно лишь советской.
В этом смысле роман — актуальное для нас предупреждение, ведь идея вернуть (создать, сочинить, из пальца высосать или откуда-то там ещё) государственную идеологию носится в воздухе. Что ж, «Пищеблок» шире по замыслу нашумевшей в начале века трилогии «Мрак твоих глаз» (2001) Ильи Масодова, где игры советских пионеров в героев и впрямь апокалиптически мрачны. Но вот силы, страсти, увлечённости темой автору, мне кажется, не достало. Как не достало и задушевности: он-то как раз не особо ностальгирует по приметам советского времени. Вот почему роман кажется сделанным «с холодным носом», коммерческой как бы поделкой на злобу дня. Он не такой по замыслу — он такой, скорее, по результату.
И всё же роман о советском детстве — о детстве своего поколения — Иванов не мог не создать. Потому что при всём своём тяготении к беллетризованной мистике (фэнтезийности) Алексей Иванов писатель по духу, по складу дарования, главным образом социальный. Как же он мог обойти тему детства первого по времени поколения новой буржуазной России?
Как-то он и себя назвал «писателем буржуазным», то есть заботящимся о рыночном успехе своей «продукции». Рыночный успех «Пищеблока» несомненен. Но творческий ли это успех самого Иванова? «Пищеблок», на мой взгляд, скорее некая остановка в пути, за которой должно последовать что-то если не значительное, то новое. Действительно Новый Алексей Иванов.
