Антропология — не только черепа и черепки, но и захватывающее путешествие по миру человеческих ментальностей: от кукурузных полей индейцев зуни до электронных торгов в лондонском Сити. Как наука, возникшая в качестве верной прислужницы колониальных империй, превратилась в ревностную защитницу традиционных культур? И может ли социальная антропология быть полезна для тех, кто не планирует писать по ней диссертацию? О том, как и зачем искать себя в «другом», рассказывает Мэтью Энгельке в книге «Думай как антрополог» (М.: Ад Маргинем Пресс, 2024).
Некоторые книги всё же стоит судить по обложке — иногда она рассказывает читателю о содержании ещё до того, как он откроет оглавление или окинет взглядом аннотацию. На обложке книги «Думай как антрополог» Мэтью Энгельке — фрагмент древесного листа, испещрённый сетью прожилок. Как он связан с наукой об изучении человеческих сообществ? Можно предположить, что изображение символизирует тесное переплетение множества отдельных частей, входящих в единое целое. Подобно сложной системе линий листа, человеческие сообщества и культурные практики взаимосвязаны между собой: метафора подчёркивает системный подход антропологии к их изучению. В фокусе социальной антропологии — многообразие культур, традиций и ценностей. Антропологи выявляют скрытые связи и черты сходства, объединяющие всех нас: рисунок листа на обложке — художественное осмысление важности мышления, позволяющего видеть общее и особенное, находить закономерности в запутанных на первый взгляд человеческих историях.
С чем, как правило, ассоциируется выражение «культурный человек»? В бытовом значении оно подразумевает хорошо воспитанную, образованную персону, соблюдающую некие социальные нормы. Однако с точки зрения антропологии словосочетание приобретает иной, более широкий смысл: любой человек — культурный, потому как не существует людей, которые не являлись бы частью какой-либо социальной группы, носителями традиций и системы ценностей. В данном контексте культура воспринимается как срез общественной реальности, в котором индивид рождается, формируется и существует.
Работа Мэтью Энгельке — простой и понятный путеводитель по сложным теоретическим концепциям, неклассический учебник для неофитов. Однако прежде чем переходить к профессиональным терминам, стоит решить вопрос с основополагающими понятиями: почти невозможно дать единственное чёткое определение «культуре» и «социальной антропологии». Зато можно выбрать одно из предложенных разными научными школами: найдутся на любой вкус. Трудность заключается в многообразии подходов к пониманию культуры, поскольку эта концепция охватывает одновременно и образы мышления, и материальные проявления деятельности людей. «Культура» остаётся неоднозначным, размытым, с точки зрения некоторых исследователей — даже спорным, термином именно потому, что антропологи пытаются описать динамические процессы, а не статичную сущность. Что же касается «антропологии», то даже само её название варьируются от «социальной антропологии» британской научной школы с акцентом на структурах общественных институтов до «культурной антропологии» в американской традиции, где в центре внимания находятся символические системы и интерпретация значений. Вместо поиска универсального определения Мэтью Энгельке предлагает принять плюрализм взглядов и использовать разнообразие трактовок как ключ к пониманию самого предмета исследования.
Погружение в историю науки — важный процесс для понимания её современных веяний. Подход Энгельке делает его комфортным для любого читателя: на страницах книги титаны антропологии с мировым именем — такие, как Бронислав Малиновский, Франц Боас, Клиффорд Гирц — предстают не в виде галереи безупречных портретов, икон науки с подписями в виде списка magnum opus-ов и гениальных идей; автор описывает их как реальных людей с жизненными неурядицами, смешным немецким акцентом, любовью к шоколадным маффинам и весёлым нравом. Мэтью Энгельке намеренно отказывается от строгого и идеализированного представления авторитетных учёных, предлагая заглянуть за кулисы этнографических экспедиций и полевых дневников, чтобы увидеть человеческие эмоции, сомнения и слабости, которые неизбежно сопровождают даже величайшие умы. Благодаря такому подходу однотипные научные биографии превращаются в приятное знакомство с отцами-основателями области знания о человеке и культуре.
Постигая основы социальной антропологии, читатель неизбежно сталкивается с профессиональной терминологией — сложными словами, которыми антропологи называют простые реалии жизни. Главное среди таких понятий — «культурный релятивизм». Это важный принцип, согласно которому каждую культуру необходимо понимать и оценивать исключительно с точки зрения её собственных норм, ценностей и традиций, избегая при этом навязывания внешних стандартов и стереотипов. В эпоху глобализации и тесных межэтнических контактов именно культурный релятивизм позволяет избежать конфликтов, недопонимания и дискриминации, формируя уважительное отношение к «другому».
В структуре оглавления книги отражён другой вечный вопрос антропологии: оппозиции природы и культуры. Количество разделов из категории природы заметно уступает числу связанных с культурой, такое соотношение указывает на специфику интересов социальной антропологии, где в безусловном приоритете — изучение культурных практик и социальных взаимодействий, а не биологические характеристики человека. Стоит отметить, что для работы с последними существует отдельное направление — физическая антропология. Некоторые междисциплинарные подходы, к примеру — когнитивная антропология, стремятся интегрировать биологические предпосылки в анализ социальных явлений.
Доминирующей остаётся тенденция рассматривать человека через призму той культуры, к которой он принадлежит, интерпретируя его поведение через «культурные очки»: традиции, обычаи и ценности общества, которое его воспитало. Замечательный пример того, насколько особенности культуры влияют на поведение — футбольные матчи у народа эсе-эхха в Боливии. Несмотря на любовь к спорту, здесь практически отсутствуют дух соперничества и стремление к победе, поскольку демонстрация превосходства над другим человеком воспринимается у эсе-эхха как провокация и источник потенциального конфликта.
Думать как антрополог — значит уметь видеть мир глазами другого, сознательно помещая себя и окружающих в определённый культурный контекст. Это — желание и способность примерить на себя чужие «культурные очки», взглянуть на привычные вещи с неожиданной стороны, почувствовать и понять мотивы, которые движут поступками людей иных культур, преодолеть стереотипы и открыть для себя путь к взаимному пониманию и уважению. Как отмечает социальный антрополог Сергей Мохов: «…эмпатия предполагается самим этнографическим методом».
Для меня эта книга стала важным ориентиром в попытках коротко, ясно и убедительно раскрывать суть моей профессии для окружающих: я сама училась на социального антрополога. Где бы я ни оказалась — на вечеринке, собеседовании или дружеской встрече, — люди неизменно удивляются, услышав слово «антропология», и несколько раз переспрашивают, чем я занимаюсь. Но дело не только в пояснении научной специализации. Социальная антропология — не просто наука о человеке, это способ видеть и понимать мир более чутко; это система взглядов, которая выходит за рамки сухих определений.
Оставьте первый комментарий