Завершаем публикацию этюдов о знаменитых литературных заимствованиях. На «финалочку» автор приберёг самое, пожалуй, неожиданное.
В популярных книгах, созданных с использованием метода фэнтези, широко распространён образ малого народца — существ, занимающих нижние ступени в иерархии волшебных созданий. Пищу для таких инсталляций предоставляют сказки и легенды, уходящие корнями в народное язычество, шаманизм и анимизм. Этих простейших обитателей волшебной страны мы встречаем в книгах Туве Янссон, Сельмы Лагерлёф, Клайва Льюиса, Клиффорда Саймака, Роджера Желязны, Терри Пратчетта и других авторов. В середине нулевых свет увидела великолепно иллюстрированная «Энциклопедия фей» Брайана Фрауда и Алана Ли, подчёркивая неослабевающий интерес читателей к малому народцу.
В своём знаменитом эссе «О волшебных сказках» (1974) Дж. Р.Р. Толкин обрушивается на коллег-писателей, начиная с Уильяма Шекспира («Сон в летнюю ночь», 1596) и Майкла Дрейтона («Нимфидия. Двор фей», 1627) и заканчивая бесконечной чредой современников, наводняющих литературу образами волшебных малюток, живущих в бутонах цветов и седлающих шмелей. Вместе с тем его собственные герои, хоббиты, неплохо вписываются в образ «маленького человека» Волшебной страны. А если почитать одно из ранних стихотворений профессора «Шаги гоблинов» (1915), то становится понятно, что неприязнь писателя к «подлеску» высокой фэнтези появилась не сразу, а может и вовсе — явилась плодом стариковской строгости:
«Жужжат в ночи жуки / И вьются мотыльки, / К огням чудесным издали влекомы. / Вот лепрехун извлёк / Свой колдовской рожок: / Шагают по лесной дороге гномы».
Как бы то ни было — малый народец и его быт являются одной из характерных приправ фэнтези-бульона.
В массовой культуре ХХ века существует несколько вполне успешных фэнтези-проектов, связанных с малым народцем. К таким явлениям можно отнести смурфов, придуманных в 1958 году бельгийским художником Пьером Кюллифором (Пейо), диснеевских медведей Гамми, минипутов Люка Бессона, фрегглов Джима Хенсона, добываек Мэри Нортон, фей подземного народа из цикла про Артемиуса Фаула Оуэна Колфера…
Почти все перечисленные малютки имеют сходные черты: маленький рост, антропоморфность, локализацию обитания в виде небольшой общины или семьи, реже — города, регулярное взаимодействие с миром большого народа (по Толкину — верзил, Big Folk). Каждый член общины обладает характеризующей его социальной особенностью или родовой принадлежностью и соответствующим именем (прозвищем). Например, у смурфов (шрумпфов) — это Папа-смурф (патриарх), Смурфетта (красотка), Художник, Поэт, Умник, Блогер (смурф из нового набора). В каждой из сбалансированных общин существует свой трикстер-бунтарь, который чаще всего и задаёт тон развитию сюжета.
В советской литературе также имеется свой малый народец. Это коротышки из цикла произведений Николая Носова «Приключения Незнайки и его друзей». Чтобы почувствовать связь между перечисленными выше примерами и текстом Носова, достаточно привести короткую цитату:
«…сам город назывался Цветочным городом. Он стоял на берегу ручья. Этот ручей коротышки называли Огурцовой рекой, потому что по берегам ручья росло много огурцов. За рекой был лес. Коротышки делали из берёзовой коры лодочки, переплывали через реку и ходили в лес за ягодами, за грибами, за орехами. Собирать ягоды было трудно, потому что коротышки ведь были крошечные, а за орехами и вовсе приходилось лазить на высокий куст…»
Образы коротышек Николай Николаевич почерпнул из произведений дореволюционной русской писательницы Анны Хвольсон, которая, в свою очередь, насыщала историями иллюстрации популярного канадского художника Палмера Кокса.
Палмер Кокс готовил иллюстрации для различных канадских и американских журналов. Он придумал и нарисовал маленьких человечков, которых назвал брауни, по имени малого народца из шотландского фольклора. Первые брауни Кокса появились в журнале Wide Awake в 1881 году. В 1883 году Кокс начал публиковать картинки с брауни в нью-йоркском детском издании St. Nicholas, затем — в журнале The Ladies’ Home Journal. Свои иллюстрации художник сопровождал незамысловатыми рифмованными строчками. Через четыре года в свет вышла первая книжка The Brownies, Their Book, где была собрана коллекция историй про брауни.
У брауни Кокса уже присутствуют все перечисленные черты известных проектов, связанных с малым народцем. Среди них встречаются человечки, специализированные по профессиям и национальностям: Китаец, Моряк, Жокей, Индус, Полицейский, Канадец. Есть даже русский брауни профессор Катчакофф. Истории выступают приложением к графике и оттого крайне схематичны. Героем-трикстером у Кокса служит человечек по имени Чолли Бутоньер, это франт, который носит цилиндр и тросточку. Он охоч до разнообразных чудачеств и проказ.
В трактовке Анны Хвольсон многие брауни Кокса поменяли свои имена: Мазь-Перемаз, Дедко-Бородач, ловкий Скок, охотник Мик, Вертушка, Микробка, американец Джон, а также — приобрели некоторые дополнительные качества. Хвольсон также применяет ко всем человечкам определение «эльфы». Франтоватый брауни Чолли Бутоньер был переименован русской писательницей в Мурзилку.
«– Я здесь, — раздался хвастливый голосок, и с верхушки дерева в круг вскочил сам Мурзилка по прозванью “Пустая голова”. Братья хоть и любили Мурзилку, но считали его лентяем, чем он и был на самом деле; кроме того, он любил щеголять, — носил длинное пальто или фрак, высокую чёрную шляпу, сапоги с узкими носками, тросточку и стёклышко в глазу, чем он очень гордился».
В 1913 году Анна Хвольсон издаёт собственную книгу о приключениях Мурзилки и его братцев-эльфов «Царство малюток. Приключения Мурзилки и лесных человечков».
После Революции шустрый эльф-денди был на время забыт, зато явился весёлый и шкодливый щенок по кличке Мурзилка из рассказов детского писателя А.А. Фёдорова-Давыдова. С 1924 года выходит журнал с одноимённым названием. Позже, в 1937 году при помощи художника Аминадава Каневского пёс встал на задние лапы и стал медведем-журналистом в шарфе и красном берете (а может, это был дальний родственник Чубакки из «Звездных войн»?). А ещё Мурзилка разделился на трёх персонажей. Один так и остался лохматым «маскотом» детского журнала, второй — стал миниатюрным журналистом-пионером в желудёвой шапочке, третий, забрав эксцентричность Чолли Бутоньера и буйный нрав персонажа Хвольсон, превратился в Незнайку.
«Этот Незнайка носил яркую голубую шляпу, жёлтые, канареечные, брюки и оранжевую рубашку с зелёным галстуком. Он вообще любил яркие краски. Нарядившись таким попугаем, Незнайка по целым дням слонялся по городу, сочинял разные небылицы и всем рассказывал».
Незнайка — постоянно влипает в истории, формируя сюжет повестей. Николай Носов рассказывает о трёх городах коротышек — Цветочном, Зелёном и Солнечном. Цветочный город — подобие Вудстока, правда, без травки и алкоголя, в котором живут беззаботные феи-гедонисты. При этом хождения денег и какой-либо экономики у малюток Цветочного города нет. Каждый получает блага по потребностям, а мягкий климат позволяет вести довольно приятное существование. Все человечки обеспечены и ни в чём не нуждаются, кроме реализации своих умений и способностей. Иными словами, перед нами игрушечная модель коммунизма. Так сказать — светлое будущее под кустом. Зелёный город напоминает Цветочный с той только разницей, что в нём живут одни девочки. Третий город — Солнечный, оплот работящих человечков, фей социально-технического прогресса, имена которых связаны с профессиями. Солнечный город куда больше напоминает реальный город, чем Цветочный, в нём есть зоопарк, цирк, милиция, своя газета и даже архитектурное бюро. Носов также упоминает о других городах коротышек. То есть мы имеем дело с целым миром маленьких человечков.
Первую книгу «Приключения Незнайки и его друзей» (1953) можно назвать поклоном в сторону приключенческих романов начала XX века. Здесь и полёты на воздушных шарах, и новые открытия, и рыцарственность с романтикой.
«Он смотрел вниз, ковырял каблуком землю и не решался взглянуть на Синеглазку. Он боялся, что она заметит у него на глазах слезы. Наконец они подняли головы. Глаза их встретились…»
Третья, завершающая, книга о приключениях коротышек «Незнайка на Луне» (1965) — антиутопия с элементами научной фантастики и социально-политической сатиры.
«— А кто такие эти полицейские? — спросила Селёдочка.
— Бандиты! — с раздражением сказал Колосок.
— Честное слово, бандиты! По-настоящему, обязанность полицейских — защищать население от грабителей, в действительности же они защищают лишь богачей».
Однако в контексте разговора о методе фэнтези интерес, прежде всего, представляет вторая часть трилогии «Незнайка в Солнечном городе» (1958). Это своеобразный микс волшебной сказки, плутовского романа и производственного очерка. В третьей главе происходит встреча Незнайки с волшебником, который провоцирует непоседливого человечка на Приключение, передав тому во владение волшебную палочку. Таким образом в повествование приходит не только магия сама по себе, но и волшебный артефакт, а ещё, конечно, соблазн. Годом ранее британские читатели узнали совсем другого волшебника, который тоже втравливает маленького человечка в большое приключение, вручив ему одну могущественную вещицу, в том числе — чтобы избежать соблазна. Речь, конечно, о каноническом для современного фэнтези романе «Властелин колец» Дж. Р.Р. Толкина. Маг Гендальф способствует тому, что полурослик Фродо Беггинс наследует Кольцо Всевластья. В итоге Фродо с друзьями отправляется в большой мир, имея о нём самые общие представления, и несёт с собой волшебный артефакт, обладающий невероятной мощью. Ровно то же самое происходит и с Незнайкой. Ведь его волшебная палочка может дать владельцу всё, что он пожелает. Очевидно, идея доверить судьбу мира маленькому человеку ещё с гоголевских времён буквально витала в воздухе.
Незнайка, вооружённый волшебной палочкой, в полном соответствии с чаяниями мелкого обывателя, сначала заказывает себе еду, а затем — машину. Оставалось потребовать трёшку на Тверской и тогда образ был бы полностью завершён. Однако вместо этого романтическая и склонная к приключениям натура Незнайки-Мурзилки влечёт героя в дальние края. Человечек в компании друзей отправляется на свеженаколдованной машине в Солнечный город.
Отправившись в путь, герои выдвигают вполне средневековые суждения о размерах окружающего их мира, предполагая, что они едут к краю земли и скоро с него упадут. Очевидно, что информацией об устройстве реальности обладают немногие коротышки, а, может быть, для каждого человечка реальность немного своя. В системе координат материалиста Знайки, который уже бывал в Солнечном городе, или механиков Винтика и Шпунтика вряд ли могла бы появиться действующая волшебная палочка. Скептик Пачкуля-Пёстренький готов мириться с наличием волшебной палочки, так как дал себе обещание ничему не удивляться, и воспринимает окружающее как данность. Зато для любителей фэнтези Незнайки и Кнопочки наличие волшебства — неоспоримый факт.
«Незнайка и Кнопочка начинали мечтать о разных чудесах: о шапках-невидимках, коврах-самолётах, сапогах-скороходах, серебряных блюдечках и наливных яблочках, волшебных палочках, о ведьмах и колдунах, о добрых и злых волшебниках и волшебницах. Они только и делали, что рассказывали друг другу разные сказки, но самым любимым занятием у них было спорить, что лучше: шапка-невидимка или ковёр-самолёт, гусли-самогуды или сапоги-скороходы? И они до того горячо спорили, что дело иногда даже кончалось дракой».
Умение сказать просто о сложном и продемонстрировать различные типы человеческого поведения, не перегружая текст терминологией, можно назвать одной из характерных черт носовской художественной прозы. Интересно, что писатель сначала выражает расхожее мнение о волшебном, как бы посмеиваясь над эскапизмом Незнайки и Кнопочки, а потом вводит в реальность самое настоящее чудо. Мол, вот вам, реалисты!
События в Солнечном городе демонстрируют, какой переполох может сотворить коротышка с магическими способностями в упорядоченном мире. Незнайка, в соответствии со своим буйным нравом, сначала причиняет беспокойство жителям города, а потом доставляет ещё больше хлопот, пытаясь устранить плоды своих проказ.
У внимательного читателя почти сразу возникает сомнение в дальновидности волшебника, передавшего в руки неподготовленному человечку такую власть. Очевидно, что мудрый маг, как и Николай Носов, уверен в том, что Незнайка — добрый малый и всё кончится хорошо.
Вторую книгу о Незнайке нельзя назвать бесспорной литературной удачей. Авантюрные главы в тексте слабо увязаны с производственными. Попытка писателя обстоятельно рассказать детям об индустриальных и технических процессах в художественном произведении выглядит натужно и неестественно. Многие взрослые, которые прочли повесть в детстве, и вовсе начисто забывают главы, связанные с описание принципов работы сельскохозяйственного оборудования или швейных машин, сохраняя память о приключениях и волшебстве.
Вместе с тем «Незнайка в Солнечном городе» показывает, как изменился образ канадского эльфа-трикстера в руках советского писателя. Отныне — это не просто предмет для шуток толпы и нравоучений резонёров. Это сложная яркая и харизматичная личность, идущая по пути ошибок и озарений. Такой подход роднит коротышку-стилягу с самыми известными фэнтезийными героями. Например, с волшебником Гедом из серии романов Урсулы Ле Гуин «Волшебник Земноморья» или юным магом Гарри Поттером из одноимённого цикла произведений Джоан Роулинг. Что касается последней, то, читая «Незнайку в Солнечном городе», трудно избавиться от неожиданных параллелей. Герой — нарушитель правил, вооруженный волшебной палочкой, вместе со своими друзьями, девочкой-занудой и другом с вечно грязным носом, летят над железной дорогой в магическом автомобильчике. Занятно, не правда ли?
Разумеется, Николай Носов далеко не единственный советский автор, обратившийся в своих произведениях к описанию малого народца. В 1940-е гг. Корней Чуковский пишет стихотворный эпос о воинственном малыше Бибигоне. В 1974 году выходит повесть Эдуарда Успенского о гарантийных человечках. В 1977–1986 годах Татьяна Александрова создаёт цикл из трёх произведений о приключениях домовёнка Кузьки, по которому затем был снят знаменитый кукольный мультфильм. В 1976 году режиссёр Борис Бунеев снимает фильм «Деревня Утка», в котором одним из главных героев является шишок — представитель малого народца из славянских легенд, в этом же фильме упоминаются шотландские брауни, которых шишок (в исполнении Ролана Быкова) называет своими родственниками. В 1979 году начинается трансляция мультфильма о суровом лесовике «Дядюшке Ау» по мотивам сказки финского писателя Ханну Мякеля. С 1970 по 1980 годы выходит тетралогия эстонского писателя Эно Рауда «Муфта, Полботинка и Моховая борода», повествующая о приключениях представителей волшебного народа накситраллей. В 1978 году выходят в прокат три мультфильма по мотивам сказочных повестей о муми-троллях шведской писательницы Туве Янссон.
Таким образом, благодаря усилиям Корнея Чуковского, Самуила Маршака, Николая Носова, Эдуарда Успенского и других писателей малый народ Волшебной страны был сохранён для советских читателей и спокойно творил свои маленькие-великие дела, добравшись до наших дней.
