В январе 2020 года исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося писателя-фантаста и популяризатора науки Айзека Азимова.
Он ведь вполне мог бы стать правоверным советским фантастом. Потому что будущий «мистер Азимов, доктор биохимии, доцент Бостонского университета» родился 2 января 1920 году в селе Петровичи на территории нынешней Смоленской области. В Российской Советской Федеративной Социалистической Республике. И, как было принято писать в советское время, — в «простой еврейской семье». И не реши его родители столь резко и безоговорочно перебраться в 1923 году на другую сторону земного шара, вполне мог бы маленький Исаак Азимов сменить имя на более «проходное» (ну там Михаил или Владимир) и стать подающим надежды «пролетарским писателем» (как это сделал, например, его старший коллега по писательскому ремеслу Василий Гроссман — между прочим, «по паспорту» — Иосиф Соломонович).
И писал бы «Михаил Озимов» (в силу веяний времени) вполне правоверную фантастику «ближнего прицела», став, возможно, одним из её столпов наряду с Владимиром Немцовым и Вадимом Охотниковым. А после 1957 года, может быть, и резко бы перестроился, поддержал новую советскую научную фантастику и умер бы уважаемым её «патриархом», повторив судьбу Георгия Иосифовича Гуревича. А могла бы судьба завернуться и совсем по-другому, учитывая, что в США Азимов успешно закончил химический факультет Колумбийского университета, а наука будущего «отца-основателя НФ» всегда привлекала не меньше, чем фантастика. И стал бы «Исаак Иудович Азимов» «гордостью отечественной химии», открывателем какой-нибудь реакции, позднее названной его именем, академиком и ректором Московского института тонкой химической технологии.
Но всё сложилось иначе. А потому выдающимся фантастом ХХ века гордимся не мы, а американцы, нередко размещающие его на втором месте в «топе из десяти лучших фантастических писателей столетия» — сразу после «в доску своего» (хоть и с «немчинкой» в крови) Роберта Хайнлайна.
И творческое наследие А. Азимова неописуемо огромно. По самым жёстким подсчётам (и это опуская соавторство) он написал не менее 500 книг.
И писал он не только научную фантастику (НФ). В период кризиса американской НФ конца 1950-х — первой половины 1960-х гг. Азимов, преимущественно ради заработка, «ушёл» в научно-популярную литературу. И преуспел там так, как мало кто из более маститых американских популяризаторов.
Да, наука развивается, и потому «научпоп» быстро устаревает и перестаёт читаться. Как правило. Но Азимов-популяризатор до сих пор переиздаётся. Потому что это не только книги «с переднего края научных исследований», но и просто хорошая, занимательная литература. (В нашей книжности сходная ситуация произошла с произведениями Я.И. Перельмана).
Но, разумеется, славу «в веках» нашему бывшему земляку доставила не работа на «ниве популяризаторства». Простой пример — первую и самую известную жанровую премию «Хьюго» за «лучшую научно-фантастическую серию всех времен» в 1966 году получил, обойдя даже Дж.Р.Р. Толкина, именно Айзек Азимов — за трилогию Foundation (которую у нас, по советской переводческой внеконтекстуальной инерции, принято называть «Основанием». (Это ещё ничего — встречал в советских библиографических обзорах и «роман Д. Толкина «Повелитель кругов»). Впрочем, есть и более адекватные переводы — «Фонд» или «Академия». Последнее, разумеется, уже совсем вольность, и не точно отражает сущность учреждения, созданного Гэри Селдоном накануне распада Галактической империи, но зато более понятно отечественному читателю. (Хотя, с другой стороны, для нас, любителей НФ советской закалки, книга, которую читали в виде самопальных самиздатских переводов, напечатанных на пишущих машинках, так и останется в памяти под этим ностальгическим «лейблом» «Основание»). И трилогия эта была создана в рамках строгого подхода Азимова к фантастике как к литературному направлению, базирующемся на твёрдом научном фундаменте. (Кстати, существует популярная конспирологическая версия, что Усама бен Ладен назвал свою террористическую организацию «Основание» — а именно так переводится «Аль-Каида» — вдохновившись серией книг Айзека Азимова. — прим. ред.).
Да, сейчас некоторые книги Азимова (особенно цикл «Лаки Старр, космический рейнджер») выглядят нелепо с точки зрения современной астрономии или астрофизики. Но в тот момент, когда они создавались (напомню, «Лаки Старр» — с 1952 по 1958 гг.), предложенное Азимовы описание планет Солнечной системы считалось вполне научно добросовестным и корректным.
Азимов, вошедший в литературу в 1939 году, после публикации в журнале Amazing Stories рассказа «Затерянные у Весты», моментально зарекомендовал себя в качестве отличного создателя именно «твёрдой» НФ. Не скучного перелагателя научных теорий в виде якобы познавательных литературных текстов, а именно настоящего писателя-фантаста, творящего вполне увлекательные и художественно достойные произведения, оставаясь в невидимых рамках общепризнанной научной достоверности.
Айзек Азимов, бывший по жизни агностиком или даже атеистом, тем не менее преклонялся перед одним явлением — перед мощью человеческого разума. Он твёрдо верил, что человечество способно постичь не только тайны пространства и времени, но и найти научные основы для разумной организации общества и даже планирования исторического процесса. И Азимов писал о науке «психоистория», в основе которой лежат жёсткие математические основания для расчёта грядущих событий, — начиная с мая 1942 года, с появлением первого рассказа из цикла «Основание». И продолжал это делать до самой смерти в 1992 году, потому что последний роман этого сериала – «На пути к Основанию» — вышел уже после кончины писателя, в 1993 году. Конечно, такой знаток науки и заядлый скептик не ожидал, что специальная дисциплина, способная обобщить все социальные явления и предложить их решение чуть ли не в виде конкретных формул, возникнет в ближайшем будущем. Но на потенциальную возможность её появления он явно надеялся (в отличие от многих коллег-фантастов, с презрением относившихся к самому понятию «человек разумный»).
Также литературоведы отмечают, что именно Азимов первым осмелился создать в своих произведениях эту грандиозную декорацию, отныне считающуюся чуть ли не общепринятой, в случае если фантасту вздумалось писать о далёком будущем и глубоком космосе. Он первым изобразил всё в том же «Основании» бескрайнюю панораму Галактической империи.
Азимов описал не жалкую объединённую Солнечную систему, не союз нескольких планетарных конгломераций, а сверхгосударство, чьё могущество простирается на весь Млечный Путь. А на вершине этого неописуемого социального образования стоит один человек — император Галактики (в данном случае — «Клеон I, последний из династии Итан»).
Столь впечатляющий бэкграунд сразу задал эпический тон и «поднял ставки» в рассказе обо всей этой возне Гэри Селдона с его психоисторией. В руках учёного и его соратников оказывалась судьба не одной планеты или системы, а всего Галактического сообщества. И неизбежный крах империи теперь выглядел масштабным Апокалипсисом, наступлением «тёмных веков» для миллионов и миллионов планет. Это настолько завораживало, что продолжатели темы галактического коллапса, перенявшие эстафету у Азимова, не переводятся до сих пор.
«Основание» заставило громко звучать имя Азимова в «золотой век» американской НФ, принесло ему огромное число преданных и постоянных читателей, сделало одним из самых известных фантастов своего века.
Но ещё более мощным по своему воздействию оказалось литературное мероприятие, постепенно разворачивавшееся с 1940 по 1950 гг., которое вообще поставило Азимова в исключительное положение среди творцов иных реальностей в США. Ведь именно в это десятилетие он начал публиковать рассказы, вошедшие позже в самый знаменитый его сборник — «Я, робот».
Конечно, слово «робот» придумал ещё в 1920 году чешский писатель Карел Чапек, да и то не сам с подсказки своего старшего брата Йозефа. (Изначально Карел хотел назвать персонажей своей пьесы «R.U.R.» вычурным словечком «лабор»), но создателем «фантастики о роботах» многие считают именно Айзека Азимова.
Его цикл «Я, робот» не только сделал каноничным образ человекоподобного автомата из металла; он его ещё и невероятно популяризировал. Ну, и, конечно, знаменитыми стали «Три закона роботехники», впервые сформулированные в рассказе «Хоровод» (1942). В таком виде они и перешли в общий кладезь НФ-штампов, в таком виде на них и ссылаются (как на «законы Азимова») в своих собственных книгах многие фантасты. (При этом почти все и всегда забывают о «нулевом законе», который А. Азимов сформулировал в финале романа «Роботы и империя»: «Робот не может причинить вред человечеству или своим бездействием допустить, чтобы человечеству был причинён вред»). А ещё этот роман стал одним из ярчайших проявлений охватившего Азимова с 1986 года желания создать внутри собственного художественного наследия целую связанную мультивселенную.
Хотя заметно, что к идее объединения всех своих текстов в некое условное сверхпроизведение фантаст отнёсся довольно легкомысленно и со здоровой долей самоиронии. Поэтому и во время «великого синтеза» он продолжил создавать отличные тексты, которые в новую литературную вселенную не могли быть встроены ни при каких условиях. (Так произошло, например, с известным романом «Сами боги», получившем в 1972 и 1973 гг. дубль из двух высших премий в западной фантастической литературе — «Небьюла» и «Хьюго». А немного позже ещё и «Локус» добавился).
Но, когда (и если) Азимов начинал решать задачу объединения всего и вся, то действовал он с литературной изощрённостью и изобретательностью. Ему удалось даже включить в единый «мега-сюжет» вроде бы совершенно изолированный роман «Конец Вечности» (1955). Оказывается, именно благодаря действующей в этой книге организации по контролю за временным потоком и смогла возникнуть Галактическая империя из цикла «Основание». Путешественники по времени специально выбрали для человечества такой вариант грядущего, где в Млечном Пути нет других разумных существ и, следовательно, можно спокойно заселять все подходящие звёздные системы, не боясь конкуренции.
И всё же главные усилия предпринимались по слиянию воедино двух основных потоков в наследии Азимова: историй о роботах и истории Галактической империи. И вдруг выясняется, что ушедшие в тень сверхразумные и сверхэтичные роботы тайно стояли даже за возникновением и развитием организации Гэри Селдона, а у «Основания» отныне есть более важная цель, нежели просто восстановление разрушившегося межзвездного сообщества людей.
Некоторые критики склонны брюзжать по поводу скрытых связей, которые Азимов наладил между изначально совершенно изолированными произведениями, но, по-моему, у мастера получилось всё отлично — легко, остроумно, почти всегда логично и интересно.
Существует известное изображение Айзека Азимова, ироничный парадный портрет, сделанный к какому-то из его юбилеев одним из самых крутых современных иллюстраторов фантастики — чуть ли не самой Ровеной Моррилл. Писатель восседает на фоне Галактики на троне, подлокотники которого украшены изображениями робота и межзвездной ракеты. Из всех символичных воплощений образа мастера этот кажется наиболее ёмким и лаконичным, действительно обобщающим две главные темы его творчества — Космос и Роботехника.
Темы, которые мало кому в мировой научной фантастике удалось реализовать в книгах так комплексно и совершенно, создав для них основания, на которых строится множество и современных фантастических произведений бесчисленного числа авторов.
Заложив основы законов Галактики.
