Поскольку этот номер выходит в апреле, то с выбором собеседника редакция не ломала голову. Наш гость — писатель-фантаст, популяризатор науки и, пожалуй, самый известный сегодня историк космонавтики Антон Иванович Первушин. Действительный член Федерации космонавтики России, член Союза учёных Санкт-Петербурга, Союза писателей Санкт-Петербурга, Клуба научных журналистов и Российской ассоциации футурологов, автор таких известных научно-популярных книг, как «Битва за звёзды» (2003), «Астронавты Гитлера» (2004), «Космонавты Сталина» (2005), «Битва за Луну» (2006) и др., а также многих фантастических произведений и историко-литературных статей.
Говорили мы, конечно, о космонавтике.
— В прошлом году увидела свет ваша новая книга «Юрий Гагарин: один полет и вся жизнь». Казалось бы, жизнь Юрия Алексеевича вдоль и поперёк изучена…
— Да, мне тоже так долгое время казалось. Однако в 2011 году я обратил внимание на то, что в связи с пятидесятилетием триумфального полёта было рассекречено множество документов, связанных с историей формирования первого отряда космонавтов и подготовки первых космических кораблей, с биографией самого Юрия Гагарина. С удивлением я обнаружил, что эти документы вступают в противоречие с тем, что мы знали о Гагарине и его полёте до сих пор. Например, с юности мы знаем, что первый орбитальный полёт продолжался 108 минут и прошёл без каких-либо технических проблем. Однако рассекреченные документы показывают, что, во-первых, полёт продолжался 106 минут; во-вторых, сопровождался техническими сбоями, которые могли привести к гибели космонавта; в-третьих, завершился в нерасчётном районе, поэтому Гагарину пришлось самому искать людей и средства связи. Такие же детали, противоречащие известной биографии космонавта, можно найти практически в любом эпизоде. Обнаружились и «белые пятна», которые никто из советских и постсоветских биографов почему-то не удосужился прояснить: очень плохо изучены периоды учёбы Гагарина в Люберцах, Саратове и Чкалове-Оренбурге, период службы лётчиком в Луостари-Новое; мало что известно о работе Гагарина над космопланом «ЮГ», о его участии в советской лунной программе и программе формирования военно-космических сил. И т.д., и т.п. Моя книга — это первая (и, надеюсь, не последняя) попытка по-новому взглянуть на яркую и насыщенную жизнь Юрия Алексеевича Гагарина, вернуть его биографию в исторический контекст с учётом появившихся документов. Первый космонавт планеты заслужил, чтобы мы говорили о нём честно, изучали его настоящую биографию, а не «прилизанную» мифологию, которую нам подсовывают пропагандисты всех мастей.
— Можете назвать самые знаковые вехи космонавтики со времён полёта Гагарина?
— Прежде всего, это, конечно, высадка американских астронавтов на Луну в июле 1969 года. И все последующие экспедиции на кораблях «Аполлон». Всего ведь было шесть высадок на лунную поверхность, и каждая из них — особое и беспрецедентное приключение. Эти высадки подтвердили, что человечество в принципе способно организовать успешную межпланетную экспедицию. Следующей знаковой вехой можно назвать строительство орбитального комплекса «Мир», начавшееся в 1986 году. Конечно, и ранее на орбитальных станциях проводились разнообразные эксперименты по изучению влияния факторов космического полёта на человека и других представителей земной биосферы, но именно опыт эксплуатации «Мира» доказал, что в этих условиях человек может жить и работать не только недели или месяцы, но и годы — без особого вреда для здоровья. Понятно, что опыт «Мира» будет востребован, когда земляне всерьёз начнут колонизацию небесных тел.
— А какие можно выделить тренды космонавтики современной?
— Несмотря на очевидные проблемы, общая деятельность космических агентств сегодня нацелена на расширение нашего присутствия в космосе. Для этого необходимо обзавестись мощной ракетой-носителем, способной поднимать в космос грузы выше 100 тонн, и новым кораблём, желательно многоразовым, рассчитанным на экипаж от четырёх до семи-восьми космонавтов. Такие проекты ведутся и в США, и в России, и в Китае. При этом, как вы, вероятно, знаете, довольно серьёзную роль стала играть «частная» космонавтика, прежде всего её флагман — компания SpaceX, созданная миллиардером-визионёром Илоном Маском. Ещё одно важное направление — разработка двигателей и силовых установок нового типа, которые позволят выводить к Луне и на межпланетные траектории большегрузные модули. В России, например, есть проект ядерной энергодвигательной установки мегаваттного класса, который близок к первым испытаниям на орбите и который, без сомнения, изменит облик современной космонавтики. На основе этой установки можно будет построить межорбитальный буксир многоразового использования или даже двигатель для полёта к соседним планетам. Советую обратить внимание на два проекта, которые сейчас активно обсуждаются: «Орбитальный космодром», подразумевающий создание космической верфи на основе российского сегмента МКС, и «Deep Space Gateway», нацеленный на освоение окололунной орбиты. Для их реализации понадобятся и сверхтяжелые ракеты, и большие космические корабли, и межорбитальные буксиры, а сами они станут первым серьёзным шагом к началу межпланетной навигации.
— Великолепно! А говорят, современная пилотируемая космонавтика переживает глубокий кризис! Но, судя по сказанному вами, это далеко не так.
— Тут всё зависит от точки зрения. С одной стороны, космонавтика активно развивается: строятся новые ракетные площадки, финансируются десятки амбициозных проектов, космонавты на МКС устанавливают новые рекорды космической деятельности. С другой стороны, нет единой стратегии внеземной экспансии, ясной и понятной цели для движения вперёд. Рассматриваются разные варианты: база на Луне, колония на Марсе, освоение астероидов, экспедиции к Юпитеру и Сатурну. Проблема в том, что каждый из этих вариантов требует сделать выбор, который предопределит дальнейшее движение на полвека вперёд, и оказывается, что это не так-то просто. Космические агентства не могут предложить убедительное обоснование в пользу того или иного сценария экспансии. И, наблюдая все эти колебания и метания от одного проекта к другому, действительно можно подумать, что космонавтика находится в кризисе. На мой взгляд, период сомнений завершится, когда одна из космических держав или частных космических компаний совершит очевидный прорыв вперёд, который будет использован остальными в качестве предлога для начала новой космической «гонки».
— Недавно в личной беседе космонавт, дважды герой Советского Союза Александр Александров сетовал на отсутствие популяризации профессии космонавта и больше — отсутствие популяризации науки среди молодёжи. Грубо говоря, сегодня некому звать молодёжь во ВТУЗы, как о том мечтали некоторые фантасты 50-х. Но, мне кажется, это во многом проблема уже научной фантастики? Я ошибаюсь?
— Любая популяризация эффективна, если она проводится в комплексе. Научная фантастика хотя и более свободна в игре воображения, обязана следовать в русле художественной литературы, соблюдая её законы, порой весьма жёсткие. В то же время научно-популярная литература требует от читателя внимательности к тексту, некоего минимального образовательного уровня и вообще навыков усвоения специфической информации, которыми обладают далеко не все. В итоге получается, что литература, популяризирующая, например, космонавтику, потребляется в основном теми, кто и так проявляет активный интерес к космосу и теоретически может найти ответы на свои вопросы без помощи профессиональных популяризаторов. На мой взгляд, сегодня оптимальным форматом популяризации является докуфикшн — жанровое направление, выросшее из того, что полвека назад называли «научно-фантастическим очерком». Автору докуфикшн не обязательно соблюдать законы художественного повествования, но при этом он может использовать весь арсенал фантастики, популяризируя передовые идеи, теории, концепции. Грубо говоря, можно рассказывать о том, какие есть проекты освоения Луны, но лучше рассказывать, как это освоение будет происходить, чтобы через реконструкцию, текстовую или визуальную, дилетант мог увидеть привлекательный образ грядущего, соотнести его со своей жизнью и найти себе место в мире новых возможностей.
— И всё-таки, сегодня есть необходимость в более активной популяризации космонавтики, космических исследований? Если возродится жанр научно-фантастического очерка — замечательно. Также радует, что стали появляться фильмы, героизирующие прошлое нашей космонавтики, но о её нынешнем облике человек вне темы фактически ничего не знает. Боюсь, что единственное имя, связанное с космосом, которое современный обыватель сможет назвать, — это уже упомянутый вами Илон Маск.
— Разумеется, космонавтика нуждается в более глубокой и разносторонней популяризации. Хотя бы для того, чтобы налогоплательщики понимали, на что тратятся их деньги. Ведь что они могут узнать из колонки новостей? Запущен новый «Союз» с экипажем; он пристыковался к МКС; космонавты провели эксперимент № 1, потом эксперимент № 2, потом эксперимент № 3, потом они, удовлетворенные результатами экспериментов, вернулись на Землю; следующий экипаж проведёт эксперименты № 4, № 5 и № 6. Непонятно и скучно. Нам предлагается поверить, что всё это очень важные эксперименты, которые делают наше государство передовым и т.д., и т.п. Но ведь всё это удовольствие довольно дорого стоит, и с какого-то момента начинаются вопросы: а зачем нам такие траты на космические эксперименты, если на Земле ещё не решены многие проблемы? И что ответить? Илон Маск потому так и популярен, что умеет превращать свою космическую деятельность в шоу, открыто хвастается своими достижениями, преувеличивает их, даёт перспективу. И в итоге наше правительство теперь ищет своего Маска, хотя, в сущности, его компания SpaceX только ещё догоняет российскую космонавтику, ведь, напомню, русские космонавты летают на орбиту с 1961 года и установили множество рекордов по пребыванию в космосе, а Маск пока ещё не запустил ни одного.
На основе вышесказанного можно сформулировать три задачи для популяризаторов космонавтики. Первая — нужно постоянно напоминать, что мы тоже «не лыком шиты», что у нас есть мировые достижения и уникальные проекты. Вторая — нужно рассказывать, зачем нужны эксперименты в космосе, какие проблемы с их помощью решаются, какие перспективы они открывают. Третья — нужно вдохновлять молодёжь образами будущего, в создании которого им предлагается участвовать. В конце концов, нам с ними жить, и я лично предпочёл бы видеть рядом с собой образованных молодых людей, грезящих полётами к звёздам, а не циников, для которых сиюминутная выгода важнее всего на свете.
— История космонавтики изобилует мифами. Многие годы вы старательно их разрушаете. Какие из них наиболее стойкие, упрямо не желающие «демифологизироваться»?
— Наиболее популярным мифом, который продолжают тиражировать, в том числе уважаемые учёные и даже космонавты, является миф о палеоконтакте — на его основе выросла целая теория о том, что в древности люди вступали в контакт с представителями инопланетной цивилизации, воспоминания о которых сохранились в легендах, эпосах, сказаниях, библейских преданиях и т.п. Поскольку в этой теории нет ничего особенно антинаучного, она вызывает интерес и побуждает к поиску новых фактов в поддержку гипотезы палеоконтакта. Но всё же миф остаётся мифом: нет никаких серьёзных оснований утверждать, что наши предки всегда описывали в своих легендах реальные события и явления — достаточно вспомнить их запутанную космологию для того, чтобы убедиться в этом.
Ещё один живучий современный миф — существование «догагаринских» космонавтов. Многие люди, особенно далёкие от космонавтики, верят, что Юрий Гагарин не был первым космонавтом, что до него люди летали в космос и даже погибали там, поэтому их полёты были засекречены. Когда я только начинал заниматься популяризацией, то написал статью «Страшная тайна советской космонавтики», в которой как раз разоблачаю миф о «догагаринских» космонавтах. И что вы думаете? Статья стала самой переиздаваемой и наиболее цитируемой среди всех остальных. То есть даже опровержение этого мифа вызывает повышенный интерес у публики.
Третий живучий миф — о фальсификации американских полётов на Луну. Он появился ещё в начале 1970-х годов, в Штатах, но ныне хорошо прижился на российской почве, в том числе и потому, что наши сограждане имеют довольно смутное представление о космической программе США, её истории, достижениях и реалиях. Думаю, если бы об этом рассказывалось больше, то и сторонников теории «лунного заговора» было бы намного меньше, ведь в подавляющем большинстве случаев они задают совершенно нелепые вопросы, которые выявляют не скептицизм, а элементарную неграмотность. С неграмотностью будем бороться.
— Уже который год информационное пространство обещает нам скорую экспедицию на Марс. А действительно ли имеет смысл туда лететь человеку, готовы мы технологически? Ведь ещё и с Луной не разобрались.
— В принципе для полёта на Марс нет особой необходимости «разбираться» с Луной. Наоборот, Луна, если заниматься ею всерьёз, будет отнимать дефицитные ресурсы и может привести к распылению сил. В то же время к масштабному освоению Марса мы тоже не готовы. Для начала хотя бы надо провести важное натурное испытание — отправить туда космический корабль в беспилотном режиме, посадить его и попробовать вернуть в космос взлётный модуль. Всё же Марс — не Луна: начинает сказываться задержка сигнала; там есть атмосфера и климат, которые подбрасывают сюрпризы, и т.п. Пока что счёт аварий при посадке на Марс сопоставим с числом благополучных высадок. Кроме того, корабль для полёта на соседнюю планету будет довольно сильно отличаться от лунных кораблей «Аполлон». Ведь американские экспедиции укладывались в двенадцать суток, а путешествие на Марс и обратно займёт как минимум пять сотен дней, поэтому корабль должен быть намного больше и, соответственно, массивнее: его массу оценивают в диапазоне от 500 до 1000 тонн (для сравнения — масса МКС составляет 420 тонн), что потребует запуска десятков ракет-носителей для выведения блоков корабля на орбиту. Илон Маск обещает сократить массу корабля и число запусков, но пока что нет уверенности, что его план будет реализован, поскольку не определено, где Маск собирается брать финансирование: потребуются десятки миллиардов долларов.
Лично я считаю, что на Марс в любом случае сейчас лететь нельзя. Некоторые признаки указывают на существование там микробной жизни. Если на Марсе появится человек, он неизбежно «заразит» планету своей микрофлорой, и вскоре будет невозможно отличить, где местные формы жизни, а где привнесённые. Даже если они будут отличаться генетически, у астробиологов всё равно останутся сомнения. Поэтому до тех пор, пока мы окончательно не установим, стерилен Марс или нет, отправлять туда космонавтов — это преступление перед наукой будущего.
— То есть такой проект невозможен силами одной державы. А политический фон сегодня, мягко говоря, оставляет желать… А в космосе тоже наблюдается эта бешеная гонка и конкуренция, или это всё ещё зона международного сотрудничества?
— Конкуренция идёт сегодня там, где есть прямые коммерческие заказы — в направлении расширения спутниковых группировок. Пилотируемая космонавтика, увы, остаётся убыточной, поэтому без международной кооперации не обойтись. МКС, как вы знаете, является совместным проектом множества держав, и политические конфликты не повлияли на ход её эксплуатации. Скорее всего, сотрудничество продолжится при реализации проекта окололунной станции и любого другого, требующего большого строительства вне Земли. Китайцы пока идут независимым путём, воспроизводя по факту опыт Советского Союза, но я уверен, что им тоже придётся задуматься о кооперации, когда они начнут монтаж своей многомодульной орбитальной станции или соберутся высадиться на Луне.
— В литературу вы вошли как писатель-фантаст, при этом очень активны в роли литературного критика, историка фантастики, в нулевых к этим двум «китам» приплыл третий — научно-популярная литература. И чего греха таить: последние годы в сознании массового читателя вы всё чаще воспринимаетесь в первую очередь как историк и популяризатор космонавтики. В какой из ипостасей вам интеллектуально комфортнее?
— На самом деле нет никаких «трёх китов». Читатель или критик, который внимательно следит за моим творчеством, раньше или позже должен заметить, что чем бы я ни занимался, на какие темы ни писал бы, я всегда разрабатываю одну и ту же «золотую жилу» — взаимодействие науки и культуры, основанной на игре воображения, на интеллектуальном выходе за пределы текущего бытия. Поэтому в истории фантастики меня интересует история адаптации научных идей, а в истории космонавтики — история взаимного влияния фантастики, наук о космосе и проектов космических полётов. Поскольку я сам писатель-фантаст, то могу адекватно оценить степень взаимодействия познания и воображения, выявляя существенные тенденции. Сектор этого взаимодействия не очень широк, но работа с ним доставляет мне интеллектуальное наслаждение.
— Ну, и не могу не задать ещё один вопрос, поскольку эта история уже вызвала немалый резонанс. Недавно вы подали в суд на телеведущего канала РЕН-ТВ Игоря Прокопенко и сеть книжных магазинов «Буквоед». Можете прояснить ситуацию, что называется, из первых уст?
— Да, я подал на Игоря Прокопенко в Октябрьский районный суд города Санкт-Петербурга. Предыстория такова. В 2011 году меня пригласили поучаствовать в качестве «говорящей головы» в фильме, «посвящённом истории изучения Луны». Было сказано, что фильм будет документальный, научно-познавательный и т.п. Я охотно согласился, и вопросы, которые мне задавали во время съёмок, казались адекватными. В начале 2012 года фильм вышел на канале РЕН-ТВ под названием «Апокалипсис: Луна». И он, к моему удивлению, оказался весьма далёк от науки и познавательности — в нём утверждалась теория, что американцы встретили на Луне инопланетян, поэтому часть сведений, собранных в рамках программы «Аполлон», была засекречена. Я, конечно, удивился, что моё интервью использовано в подобном контексте, но скандал поднимать не стал, ведь у меня не было доказательств обмана со стороны съёмочной группы. Но в 2016 году на РЕН-ТВ вышел новый фильм — «Как американцы Луну украли», на этот раз с участием Игоря Прокопенко. Теперь доказывалось, что американцы вообще не летали на Луну, а все их экспедиции туда были фальсификацией. При этом в фильме фигурировали фрагменты из моего старого интервью, но помещённые в принципиально иной контекст: дескать, эксперт много чего говорит о лунных экспедициях, но мы-то с вами знаем лучше. Скажу честно: на этот раз я был в ярости и решил, что буду бороться с подобным произволом. Случай вскоре представился: популяризатор науки Александр Борисович Соколов указал мне на книги за авторством Игоря Прокопенко, в которых снова цитировалось моё старое интервью, причём снова в ненадлежащем и оскорбительном для моей репутации контексте. В итоге при поддержке коллег я и подал в суд на Прокопенко, делая упор на изданные книги, ведь когда я соглашался на интервью в 2011 году, речь о публикации в книгах однозначно не шла. Надеюсь победить в этом процессе, ведь моя победа станет важным прецедентом: некоторые учёные и популяризаторы оказались в сходной ситуации и будут рады «наказать рублём» зарвавшихся мифотворцев с телеканала РЕН-ТВ.
— От лица редакции газеты и наших читателей желаю вам добиться справедливости!
— Спасибо!
Вопросы задавал Евгений Харитонов
