Предлагаем вашему вниманию новую увлекательную «библиотечную историю» от писательницы Далии Трускиновской.
Неисповедимы пути музы танца Терпсихоры. Танцовщик и хореограф Август Бурнонвиль, ныне — гордость датского балета, был в 1841 году изгнан и из своего театра, и из Копенгагена, и вообще из Дании. У него были сложные отношения и с его ученицей Люсиль Гран, и с танцовщицей Августой Нильсен. Их покровители объявили Бурнонвилю войну. События развивались на фоне всевозможных конфликтов в датском королевстве, и однажды Бурнонвиля освистали во время спектакля, да так, что это рассердило сидевшего в ложе короля. Руководство театра избавилось от танцовщика, причём он был выслан из страны на тяжелых условиях — контракт с ним разорван не был, но платить ему жалованье отказались. Что оставалось в таком положении? Только гастроли. И вот Август Бурнонвиль оказался в Неаполе…
И город, и его жители, тепло принявшие датчанина, артисту понравились. Бурнонвиль прожил там довольно долго, изучая памятники старины и народные праздники. Он даже вплавь добирался до недавно открытого подводного грота, который назвали Голубым. И родилась идея балета «Неаполь», который стал своеобразным «датским ответом» французскому романтическому балету.
Тем временем замыслы его врагов в Копенгагене потерпели крах — балетмейстер Поль Тальони, «назначенный» конкурентом Бурнонвилю, поставил неудачный спектакль. Публика так разбушевалась, что театральное начальство велело ударить в гонг — это предупреждало, что сейчас вызовут полицию. В 1842 году Бурнонвиля простили и разрешили вернуться на родину. Но он возвращался не с пустыми руками — с готовым замыслом балета, посвященного столь милому его сердцу городу и его обитателям — простым неаполитанцам.
«Неаполь» родился в дилижансе между Парижем и Дюнкерком. «Я написал эскиз к моему балету в Дюнкерке, через три дня я прибыл в Копенгаген», — вспоминал Бурнонвиль.
Вернувшегося Бурнонвиля, вышедшего на сцену в па-де-де с молодой балериной Каролиной Фьельстед, встретили демонстративными и неистовыми овациями. Он тут же взялся за «Неаполь». Хореограф так торопился, что поручил сочинение музыки одновременно четырём композиторам. Молодому, но весьма одарённому Нильсу Гаде — второй акт, популярному автору танцевальной музыки Хансу-Кристиану Лумбю — финал балета, остальное сочинили постоянные соратники балетмейстера Эрик Хельстед и Хольгер-Симон Паулли. Надо отдать им должное — чувство юмора у композиторов было отменное. Одна игра с музыкальными цитатами чего стоит — когда соперники главного героя распускают о нём сплетни, звучит тема из «Севильского цирюльника» Джакомо Россини, из арии дона Базилио о клевете, и отпадает всякая необходимость в пантомиме. Использовались также сицилийские народные мелодии — Бурнонвиль, сам неплохой музыкант, немало их слышал и запомнил, а потом передал композиторам.
Во время бесед балетмейстера с художником даже не нашлось времени, чтобы раздобыть блокнот для зарисовок. Эскиз моста для третьего акта Бурнонвиль начертил на чистой предпоследней странице либретто. И мост по сей день стоит на сцене во время спектакля.
Премьера балета «Рыбак и его невеста» состоялась 29 марта 1842 года. Название со временем изменили. Это был воистину балет о Неаполе. Премьера балета стала вехой в истории Королевского театра и в жизни Бурнонвиля — он не только поставил выдающийся спектакль, но сам исполнил партию рыбака Дженнаро.
Датский балет получил свой шедевр национальной хореографии. «Неаполь» стал для датчан тем же, чем для русских стало «Лебединое озеро», а для французов — «Жизель». Знатоки заметили в спектакле скрытую полемику с «Жизелью», к которой у Бурнонвиля были довольно весомые претензии.
События балета начинаются в порту Санта-Лючия, а чтобы никто не сомневался — показана и статуя Мадонны дель’Арко. Толпа живёт бурной итальянской жизнью, казалось бы — реалистичнее некуда, костюмы максимально соответствуют настоящим. Продавца лимонада Пеппо и торговца макаронами Джакомо Бурнонвиль явно подсмотрел на улицах Неаполя. Эти двое влюблены в красавицу Терезину. Её матушка не прочь выдать дочь за коммерсанта, но Терезина не собирается изменять рыбаку Дженнаро.
Небольшой переполох — рыбаки вернулись с уловом. Дженнаро — везунчик: в пойманной им рыбине он нашёл коралловый браслет и дарит его невесте. Вероника нехотя благословляет их союз. Появляется монах фра Амбросио, он просит всех пожертвовать на нужды церкви. Влюбленные охотно выполняют просьбу. Пеппо и Джакомо недовольны — они распускают слухи, что удачливый рыбак продал душу дьяволу, пытаются вызвать ревность у Терезины, показывая, как Дженнаро шутит с девушкой, которая покупает его рыбу. Да кто этим комическим клеветникам поверит!
Чтобы побыть вдвоём, влюблённые уплывают на лодке в море. Терезина берёт с собой гитару. Внезапно начинается шторм. Дженнаро пытается направить лодку к берегу, но громадная волна смывает девушку за борт. Друзья рыбаки спасают лишь юношу. Все осуждают Дженнаро, Вероника обвиняет его в смерти дочери.
В этом эпизоде Бурнонвиль нашёл способ показать, что юношу действительно вытащили из воды. Рыбаки в «Неаполе» одеты, как настоящие рыбаки, — подвёрнутые штаны, открытые рубашки, фригийские колпаки. Но Дженнаро, оказавшись «в воде», меняет белую рубашку на серую, чтобы не было сомнений — он вымок до костей.
Оставшись один, юноша в отчаянии склоняется перед статуей Мадонны. Подошедший фра Амбросио дает ему образок, оберегающий от беды. Монах советует рыбаку сесть в лодку и искать невесту. Дженнаро уплывает. Амбросио преклоняет колени в молитве.
Второй акт — подводное царство (балетмейстеры девятнадцатого века любили это царство, потому что там могли без всякого повода танцевать наяды, тритоны и прочие морские божества). Вход туда — в Голубом гроте на Капри. Туда приносят сокровища с затонувших кораблей — и туда же две наяды принесли спасённую ими Терезину и её гитару. Является Гольфо — морской властелин с повадками самоуверенного демона. Терезина просит отпустить её домой, но Гольфо, влюбившись с первого взгляда, превращает её в наяду. Теперь ей придётся забыть прошлое и безмятежно танцевать с новыми подругами.
Там её и находит Дженнаро. И тут Бурнонвиль бросает вызов Жюлю Перро с его «Жизелью». У Перро — спасительный крест, у Бурнонвиля — образок Мадонны, у Перро виллиса Мирта пробуждает Жизель миртовой веткой, у Бурнонвиля Гольфо — цветком. Но у Перро Альберт приходит к могиле преданной им девушки, чтобы стать жертвой мстительных виллис, от него ничего не зависит. А Дженнаро вступает в поединок, он борется за любимую с потусторонними силами. Он сперва пускает в ход то, на что способен сам: напоминает Терезине-наяде о её родном Неаполе, играет на гитаре её любимые мелодии. Но он вспоминает про образок, взывает к Мадонне — и к Терезине возвращается память. Ни разъяренный Гольфо, ни наяды с тритонами больше не могут разлучить влюблённых. Власть Мадонны сильнее — и Дженнаро с Терезиной, преодолев наваждение, вместе уплывают на лодочке из Голубого грота.
Когда в 1982 году в Кировском (ныне Мариинском) театре известная шведская танцовщица и хореограф, большой знаток наследия Бурнонвиля Эльза-Марианна фон Розен поставила «Неаполь», религиозную тему оттуда убрали — Гольфо, растрогавшись при виде взаимной любви, возвращал Терезине свободу.
Ну, а в третьем акте, как положено, свадьба и один танец сменяется другим, изумительное па-де-де — великолепной тарантеллой.
«Неаполь» — один из полусотни балетов Августа Бурнонвиля, один из полутора десятков сохранившихся, никогда не исчезавших из афиш Датского Королевского балета спектаклей. В Дании его сценическая жизнь за 167 лет не прерывалась ни разу. За более чем полтора века этот балет только в Копенгагене исполнялся не менее 600 раз.
А шесть лет спустя Бурнонвиль поставил «Сильфиду» — свою собственную «Сильфиду», взяв у Филиппо Тальони разве что сценарий. Его творчество было настолько непохоже на работы французских балетмейстеров, что в обиход балетоведов вошло новое понятие — «датский романтизм».
Оставьте первый комментарий