Новая увлекательная «история с балетом» от популярной писательницы.
Это — единственный балет восемнадцатого века, который мы получили в наследство почти таким, каким он был в день премьеры, в 1789 году. Остальные, увы, забыты прочно и бесповоротно, остались лишь воспоминания и гравюры — а много ли по ним поймешь о танце?
Все началось в тот день, когда немолодой балетмейстер Жан Доберваль, путешествуя по французской провинции, остановился пообедать в захудалом кабачке. Его внимание привлекла раскрашенная гравюра в духе популярных тогда картинок Буше: на ней грозная мамаша, забравшись на сеновал, безмолвно ругала последними словами влюбленную парочку. Все трое — те самые поселяне, которые как раз входят в моду на балетной сцене, а гравюра — готовый сюжет. Эта идея развеселила Доберваля, но потом он задумался — почему бы и нет? Даже название сложилось забавное — «Балет о соломе»…
Жан Берше (Добервалем он стал уже потом) родился в Монпелье 19 августа 1742 года. Танцевать он учился в Париже, в школе при Королевской академии музыки, стал демихарактерным танцовщиков, то есть — практически универсалом.
Дебютировав в 1761 году в парижской Опере, он вскоре уехал в Штутгарт, потом вернулся и с 1770 года был первым танцовщиком Оперы, говорят — и первым ловеласом Парижа, влюбился в танцовщицу, выступавшую под псевдонимом Теодор (настоящее имя — Мари Мадлен Крепе), женился, остепенился и задумался о будущем. Карьера танцовщика близилась к завершению, а выбиться в балетмейстеры в парижской Опере нелегко. Правда, он ставил балетные спектакли в Турине, но довольно давно — ему только исполнилось восемнадцать. Прибавился конфликт с дирекцией, и в 1783 году Доберваль покинул и Оперу, и Париж.
Доберваль уехал в Испанию, а потом в Бордо — там тоже была балетная труппа, с которой он поставил несколько спектаклей, начав с «Забав Терпсихоры». Два из них — «Ветреный паж» и «Дезертир» — были обречены на успех: в основу «Дезертира» легла всем известная комическая опера П.А. Монсиньи, а сюжет «Ветреного пажа» позаимствован у Бомарше, в комедии «Женитьба Фигаро», которая пользовала невообразимым успехом.
Доберваль показал себя балетмейстером-новатором, продолжателем дела Новерра, он развивал принципы выразительного действенного танца, подчиняя все хореографические средства единому замыслу. И вот — гравюра, влюбленная парочка, сердитая мамаша… Скорее всего, этот спектакль можно поставить очень быстро, музыку — собрать с миру по нитке, мало ли в балетах «крестьянских» танцев, самому — исполнить главную мужскую роль, и пусть влюбленного парня зовут Колен. Горячо любимая супруга получит партию красавицы Лизы. И останется только найти исполнителя на роль грозной Марселины (имя и характер тоже позаимствованы у Бомарше). И вполне можно успеть к июлю…
Премьера нового балета состоялась в Бордо 1 июля 1789 года — за две недели до парижского бунта и взятия Бастилии. Его полное название звучало так: «Балет о соломе, или От худа до добра всего лишь один шаг». Всё было очень просто и очень смешно: Марселина хотела отдать дочку Лизу за богатого мельника, Лиза хотела замуж за бедного, но молодого и красивого поселянина Колена, и в конце концов Марселина, чтобы помешать свиданию влюбленных, запирала дочку в чулане, куда уже успел пробраться Колен. Публика была смышленая и в объяснениях не нуждалась. Хохот в зале не смолкал.
Время было революционное — на хореографа-роялиста ополчились якобинцы. Пришлось бежать с женой в Англию. Там она вскоре умерла. Доберваль, не в силах справиться со своим горем, отошел от творчества и жил уединенно. Из Англии он перебрался во Францию, поселился в небольшом городе Туре. Его смерть в 1806 году осталась не замеченной современниками.
А дальнейшая судьба его лучшего балета — это созвездие великолепный спектаклей и блистательных имён.
Уехав в Англию, Доберваль лично поставил «Балет о соломе» в Лондоне. Правда, сам уже не взялся за роль Колена — её исполнил Шарль-Луи Дидло, впоследствии — знаменитый балетмейстер. Роль его соперника, Алена, досталась итальянцу Сальваторе Вигано, который тоже впоследствии прославился как хореограф. Премьера состоялась 30 апреля 1791 года.
И началось! Вигано привёз постановку Доберваля в Венецию, в театр «Сан-Самуэле», сам исполнил главную роль, премьера — в 1793 году. В той же редакции балет ставился в Вене (1794), Марселе (1795), Лионе (1796), Неаполе (1797). Наконец настала очередь Парижа — 13 октября 1803 года. Музыка всё ещё была сборной, хореография — более или менее постоянной. Затем — Вена, Стокгольм, Копенгаген, Милан, Мадрид, Брюссель. Меняются названия! «Худо сбереженная дочь, или Бесполезная предосторожность», «Обманутая старуха», «Жанна и Колен, или Деревенская свадьба», «Лиза и Колен» — кто во что горазд. Хореография остаётся.
В России «Балет о соломе» впервые был поставлен в Москве, в Петровском театре, 14 декабря 1800 года, под названием «Обманутая старуха». Своё нынешнее название он получил в 1808 году, когда его перенесли на стену Петербургского Большого театра Дидло и гастролировавший тогда в России французский танцовщик и хореограф Луи Дюпор: «Лиза и Колен, или Тщетная предосторожность». Самая старая дошедшая до нас петербургская афиша спектакля относится к 1818 году. Первой русской танцовщицей, выступившей в партии Лизы, была Авдотья Истомина, воспетая Пушкиным. Среди исполнителей партии Колена оказался Ираклий Никитин — первый русский танцовщик романтического репертуара.
В 1828 году новую музыку к балету сочинил французский композитор Луи Герольд. Потом его партитура почему-то была утрачена, и в 1864 году музыку для «Тщетной предосторожности» написал немецкий композитор и дирижёр Петер Гертель. Вскоре выяснилось, что сочинение Герольда всё же уцелело, и у балетмейстеров оказались в распоряжении две полноценные музыкальные версии. Версии — две, сценарий — один, хореография, возможно, тоже одна…
В сценической версии XIX — начала XX века балет сохранил аромат старины. Соло и дуэты строились на несложных, сравнительно с техникой наших дней, композициях. Упор делался на грациозность, живость, легкость и, конечно, выразительность.
Каскад остроумных действенно-танцевальных и пантомимических сцен порой сменялся номерами чистого танца. Они не всегда впрямую соотносились с действием, зато эмоционально обогащали характер героини. С музыкой балетмейстеры обращались вольно, и если нравился какой-то опус — без малейшего сомнения вводили его в спектакль. Матильла Кшесинская вспоминала, что на своём выпускном экзамене танцевала па-де-де из «Тщетной предосторожности», поставленное на музыку итальянской песни «Стелла конфидента». Ещё один дуэт, в последнем действии, был поставлен на музыку «Вальса-каприс Рубинштейна».
Кажется, не осталось ни одного известного театра, где время от времени не возрождалась бы к новой жизни «Тщетная предосторожность». Лучшие хореографы всех стран бережно восстанавливали старый добрый балет — а зрители всех стран и по сей день аплодируют ему. Несколько лет назад его поставили в петербургском Михайловском театре британский хореограф Майкл о’Хейр и главный балетмейстер театра Михаил Мессерер. В основу легла постановка, созданная в 1960 году знаменитым хореографом Фредериком Аштоном на музыку Герольда. Аштон же всегда восхищался русским балетом и дружил с эмигрировавшей после революции в Англию балериной Тамарой Карсавиной. Она-то и пересказала ему петербургский спектакль. В частности — что на сцене стояли клетки с живыми курами, которых утром кормила Лиза.
Но время уже не то, чтобы выставлять на сцене птиц. И в спектакле Михайловского театра куриные партии отданы танцовщикам. Особенно великолепен задиристый петух.
Партии молодых влюбленных исполнили, как полагается, молодые солисты. А вот в роли Марселины (в этом спектакле получившей имя Симоны) блистал Николай Цискаридзе.
Озорной балет пережил века и сохранился практически в первозданном виде. Его передавали от поколения к поколению, как драгоценную безделушку, и безделушка оказалась долговечнее огромных пятиактных помпезных танцевальных конструкций.
