В этом году человеку, который по праву мог носить столь причудливый титул — Рэю Дугласу Брэдбери — исполнилось бы сто лет. К сожалению, до этого юбилея великий писатель не дожил, скончавшись 5 июня 2012 года в Лос-Анджелесе. Остались его книги, ничуть не устаревшие и всё также легко читающиеся, несмотря на прошедшие годы.
Рэй Брэдбери родился 22 августа 1920 года в небольшом городке Уокиган в штате Иллинойс, на Среднем Западе США, в семье электромонтёра. Идеализированный образ собственного детства писатель позднее представил в одном из самых известных своих романов — «Вино из одуванчиков», который почему-то считается «научно-фантастическим». Хотя что в нём особенно фантастического и уж тем более научного — ума не приложу. Впрочем, именно эта книга лучше всего демонстрирует особенность Брэдбери как писателя-фантаста, резко отличающую его от большинства «коллег по цеху». Он принципиально равнодушен к наукообразному обоснованию сюжетов, к закреплению их в формальных границах научной фантастики. Его больше интересует литературность текста; задолго до «Новой волны» в англо-американской фантастике он осознал, что «важно не то, что рассказываешь, а — как рассказываешь». Этот вневременной подход, отсутствие внимания и интереса к «научной актуальности» и по сей день обеспечивают свежесть и читабельность книг великого мастера.
К несчастью, умилительная и сентиментальная картинка детства из «Вина из одуванчиков» не долго соответствовала реальным коллизиям жизни в Америке периода Великой депрессии. В 1934 году семье пришлось перебраться в Лос-Анджелес, где будущий писатель, закончив в 38-м школу, три года был вынужден торговать газетами. Но он ни на секунду не переставал читать: «Три дня в неделю я читал книги. В двадцать семь лет вместо университета я окончил библиотеку».
А ещё Рэй Брэдбери рано начал пробовать свои силы в создании собственных текстов, и первое его стихотворение было опубликовано в газете Уокигана ещё в 1936 году. Но больше всего его привлекала фантастика во всём её многообразии. И один из первых опытов — рассказ «Дилемма Холлербохена» — начинающему автору в 1937 году удалось пристроить в фэнзин Imagination! Ф.Дж. Аккермана. А в 1941 году на страницах журнала Super Science Stories уже увидел свет и первый «гонорарный» рассказ — «Маятник». С этого момента фантаст мог с чистой совестью считать начавшейся свою профессиональную карьеру.
Забавно, но «икона американской научной фантастики» Рей Брэдбери в литературу вошёл как «мастер хоррора». Его «рассказы ужасов», составившие позднее известный сборник «Тёмный карнавал», активно публиковались в профильном журнале Weird Tales в конце сороковых годов. И лишь после триумфального успеха «Марсианских хроник» писатель стал больше ассоциироваться с миром научной фантастики, а не с царством потустороннего и сверхъестественного.
Впрочем, с «первой литературной любовью» фантаст не расстался насовсем — один из его немногих полновесных романов — «Надвигается беда» (другое название «Чувствую, что зло грядет») — представляет собой странную смесь хоррора и городского фэнтези. Да и в более поздних рассказах у Брэдбери заметна симпатия к «страшному», а своеобразной данью уважения ко всей литературе «страха и трепета» станет новелла «Эшер 2», включённая в знаменитые «Марсианские хроники».
Появлению на свет этого общепризнанного шедевра писателя поспособствовало то, что он никогда не замыкался в рамках только одного направления в фантастике. И пусть в конце сороковых самыми востребованными были его «страшные» тексты, попутно в его писательском портфеле накопилось достаточно произведений совсем другого типа, как изданных, так и неизданных. В том числе и тех, что можно было условно отнести к научной фантастике. Пытаясь пристроить их в печать в виде сборника, Брэдбери отправился в Нью-Йорк, где, переночевав в ночлежке, на следующий день сумел добиться встречи с редактором из издательства Double Day. В результате этой беседы фантаст окончательно решил свести эти рассказы в единый псевдороман, объединив их «временем и местом» – первыми десятилетиями XXI века и планетой Марс. Так и возник этот шедевр американской НФ ХХ века — «Марсианские хроники».
В американской НФ Брэдбери остаётся прежде всего непревзойдённым новеллистом. Да, можно вспомнить и других превосходных мастеров-рассказчиков из Северной Америки – в голову сразу же приходят имена Р. Шекли, Т. Старджона и Х. Эллисона. Однако в мировом масштабе их слава и известность не сравнима с популярностью Брэдбери. К сожалению, мир фантастики (да и не только) так устроен, что для условного закрепления репутации писатель должен выпускать романы — их продать легче, чем сборники рассказов.
Новеллисту Брэдбери тоже пришлось «отыгрывать обязательную программу», но в случае с «Марсианскими хрониками» он невероятно изящно вывернулся: эта популярнейшая книга, по сути дела, –специфическим образом оформленный (для придания общей внутренней связности) сборник рассказов. (Не случайно даже состав «Марсианских хроник» менялся при публикациях — в одних изданиях по воле автора из собрания выпадал рассказ «Эшер 2», а в других — появлялись новеллы «Огненные шары» и «Пустыня»).
Но в 1952 году Рэй Брэдбери был вынужден написать полновесный, чётко выстроенный, настоящий научно-фантастический роман. И роман этот вознёс имя писателя на самую вершину литературного Олимпа. Роман этот — «451 градус по Фаренгейту».
В отличие от многих других антиутопий, роман-предупреждение американского фантаста и по сей день читается без привкуса удручающей архаичности. И обусловлено это всё тем же стремлением Брэдбери к символизму и нежеланию сосредотачиваться на технических или политических подробностях. Подобные частности быстрее остального устаревают, делая мир фантастической книги всё более и более неправдоподобным со временем. А вот «451 градус по Фаренгейту» живёт по-прежнему — при том, что, если занудствовать и подходить к нарисованному писателем обществу с шаблоном унылого социологического анализа, оно окажется принципиально нежизнеспособным.
Но интересно ли это читателю? Да ни в коей мере! Его увлекают блестяще нарисованные образы и великолепный текст (как в оригинале, так и в самом известном у нас переводе Татьяны Шинкарь). Разрушившийся мир истребителей книг выглядит символом любого общества подавления, заслуживающего своего приговора. При этом Брэдбери не рядится в тогу пророка или костюм футуролога; финал его антиутопии нарочито открыт; писатель не хочет диктовать рецепты социального спасения, он только рисует талантливую и эмоционально затрагивающую картину, всего лишь используя для этого не краски, а слова.
Успех «Марсианских хроник» и «451 градус по Фаренгейту», не только у читателей, но и у критиков, повлиял на то, что Брэдбери удалось быстро вырваться из «гетто» научно-фантастической литературы. Творческая гибкость сыграла ему на пользу, позволив в дальнейшем работать в самых разных жанрах и публиковать ту же НФ уже не в жанровых журналах, а в периодике мейнстрима.
В советское время, когда знания о западной фантастике преимущественно формировала весьма своеобразная издательская политика СССР, для наших соотечественников Брэдбери безусловно входил в пятерку главных фантастов США. (Помимо автора «Вина из одуванчиков», в эту группу «избранных» негласно включались А. Азимов, К. Саймак, Р. Шекли и Г. Гаррисон). Поэтому так удивительно было узнать позднее, насколько Брэдбери был далёк от «основного потока» американской НФ. Он даже главных жанровых премий удостоился к концу жизни, когда не признавать «ещё живого классика» было уже просто глупо и немыслимо. Рэю Брэдбери, кончено же, даровали титул «гранд-мастера фэнтези» в рамках премии «Гэндальф» — однако это произошло лишь в 1980 году, когда репутация писателя стояла незыблемо, как скала, и он уже вошёл во все школьные учебники по литературе. Первая статуэтка «Хьюго» (главная жанровая награда западной фантастики) у Брэдбери — это ведь так называемая ретропремия, то есть награда, присуждённая задним числом за те годы, когда её по каким-либо причинам не вручали. Так вот, её фантасту вручили лишь в 2004 году за… «451 градус по Фаренгейту»! Очень вовремя. (А вообще самыми первыми Брэдбери отметили японцы, наградив его ещё в 1971 году за «самый лучший переводной фантастический рассказ».)
Впрочем, к концу жизни репутация Брэдбери как классика литературы США укрепилась настолько, что издатели были готовы публиковать любые строчки, выходившие из-под пера мэтра. В отношении его творчества прекрасно срабатывало расхожее наблюдение: «Если писатель достиг известности, то он сможет опубликовать что угодно. Даже список белья в прачечную». Списки белья Брэдбери, конечно, не составлял, но иногда выдавал и явно не самые полноценные тексты. Вроде «карликового» романа (скорее – повести) «Лето, прощай». Фантаст в послесловии к нему признавал, что эпизоды, составившие содержание книжки, изначально должны были войти в полную версию «Вина из одуванчиков» (тогда она ещё называлась «Памятные синие холмы»). По прихоти издателей из окончательного варианта романа главы оказались выброшены и почти 50 лет вылёживались в архиве писателя. И, право слово, вряд ли их стоило извлекать оттуда.
Да, конечно, «плюс», что в «Лето, прощай» читателей возвращают в тот же городок Гринтаун, что и в базовой книге, и персонажи там преимущественно те же: главный герой Дуг Сполдинг («альтер эго» Брэдбери), его брат, приятели, дедушка и бабушка… Однако, по «гамбургскому счету», роман не дотягивал до классических произведений писателя.
Неутомимый труженик, Брэдбери никогда не ограничивал себя только яркой и успешной прозой – он экспериментировал: продолжал писать стихи, создавал пьесы и киносценарии; даже был с 1985 по 1992 гг. «открывающим ведущим» телесериала «Театр Рэя Брэдбери», для которого адаптировал 65 своих рассказов.
Ему откровенно повезло в творческой жизни: находясь на периферии и фантастического сообщества, и литературы мейнстрима, он пользовался уважением и там, и там, считался и «мастером НФ», и великим прозаиком. И при этом, надо отдать ему должное, несмотря на «пограничный статус», Рэй Брэдбери всегда подчёркивал, что он был и остаётся фантастом, не только автором, но знатоком и любителем хорошей фантастической литературы. И его истинные взгляды на роль НФ лучше всего характеризуют известные и не единожды публиковавшиеся слова: «Научная фантастика — это самая главная литература в мировой истории, потому что она представляет историю мысли, историю нашей цивилизации в процессе её становления… Научная фантастика находится в центре всех наших деяний, и те, кто смеются над писателями-фантастами, просто ничего не понимают».
