Лотта Мууринен: «Прийти и удивиться»

За два дня насыщенной программы Пятого Всероссийского молодёжного библиотечного конвента, прошедшего 15—16 октября 2019 года, Российскую государственную библиотеку для молодёжи (РГБМ) посетило множество гостей, в том числе и библиотечные специалисты из Дальнего Зарубежья. Среди них — Лотта Мууринен, проектный менеджер международного отдела Городской библиотеки Oodi г. Хельсинки (Финляндия). В 2019 году Международной библиотечной ассоциацией Oodi признана лучшей библиотекой мира.
Мы побеседовали с Лоттой и узнали, чем отличаются российские библиотеки от финских, что такое «интуитивная прозорливость», а также поразмышляли о том, так ли страшны разного рода клише.

 
— Как часто вы бываете в России?

— Этот приезд, должно быть, восьмой или девятый — то есть я бываю здесь достаточно часто, однако это мой первый визит в Москву.

— Случалось ли вам посещать российские библиотеки?

— Да, я не единожды бывала в библиотеках Санкт-Петербурга, а также в Выборге, в Калининграде и в Петрозаводске.

— Какие российские библиотеки из увиденных вам запомнились?

— Пожалуй, эта библиотека (РГБМ) является самой лучшей из тех, что я видела до настоящего момента в России, мне очень нравится здесь её функционал. В этом контексте упомяну ещё Центральную библиотеку им. М.Ю. Лермонтова в Санкт-Петербурге, кроме того, в Калининграде ведут отличную работу с посетителями.

— Есть ли принципиальные отличия от финских библиотек? В чём они заключаются? Что вас удивило, порадовало или, наоборот, огорчило?

— Я думаю, что в России большее количество библиотек ориентировано на фонд книг, само собрание книг больше по количеству, чем в финских библиотеках. Здесь, как правило, шире штат библиотеки, а ещё есть раздевалки для верхней одежды. У нас нет гардеробов, а я знаю, что во всех российских библиотеках они есть, что является рациональным, ведь люди приходят в библиотеку в верхней одежде. Также разница присутствует в том, как управляются библиотеки. Я считаю, что в России рабочая культура выстроена более иерархически, чем у нас, и это заметно по библиотеке. Также думаю, что вы куда больше ориентированы на искусство, нежели финские библиотеки.

— Понятно, давайте сейчас поговорим о позитивных культурных стереотипах. Когда мы говорим о библиотеках стран Скандинавии, в частности, Финляндии, перед нами возникает определённый образ: просторное и светлое, комфортное экологичное пространство, доступное и функциональное, демократичное по духу. Существует ли для вас страна (или город, регион) со столь же узнаваемым и своеобразным портретом библиотек? Какая и почему?

— Я бы сказала, что Дания является хорошим примером такой библиотеки. У них есть все характеристики, которые вы упомянули, они не боятся пробовать новое, и даже, мне думается, что-то они делают лучше, чем мы. Одно я могу точно сказать о датских библиотеках: у них получается привнести радость в жизнь, они каким-то образом счастливы. Финны так хороши в «искусстве счастья» (смеётся), мы не такие радостные. Датчанам свойственен такой «текучий» способ бытия, возможно, они не настолько беспокоятся обо всём, как финны. Потому что мы всегда переживаем: «А, вдруг, что-то пойдёт не так? Что если кто-то поранится? А если что-то случится?» Я не имею в виду, что в Дании не придают вопросам безопасности должного значения, нет, я уверена, что они это делают. Возможно, датчане просто живут иначе, не полагая заранее, что «что-то может пойти не так». Я думаю, они изначально предполагают, что всё пойдёт хорошо, а если нет, то решают проблемы в процессе, по мере их появления. Мне кажется, это то, чему Финляндия должна научиться.

— Теперь о стереотипах иного толка. Сегодня библиотека — пространство возможностей, причём самых разнообразных, учитывающих вкусы, интересы и задачи различной аудитории. Однако такое радужное представление распространено далеко не везде. Для многих библиотека — место исключительно для поиска книг и чтения. Кроме того, некоторых людей удерживает от похода в библиотеку мнимый дискомфорт от предполагаемого наличия строгих правил, технических сложностей, формальностей и прочего, чего уже почти не встретишь в реальности. Сталкивались ли вы с подобными клише в адрес современных библиотек среди финских читателей?

— Есть расхожее клише о библиотеках: там сидит старая злая женщина, которая говорит: «ШШШШ!» и требует тишины. Я думаю, это мировой стереотип о библиотекарях. И, да, иногда можно такое встретить даже в нашей центральной городской библиотеке Хельсинки «Ооди». Например, приходят родители с детьми, которых сразу настраивают: «Потише, здесь нельзя шуметь, мы в библиотеке!» Конечно, это уже давно в прошлом, но, мне кажется, старшее поколение опирается на собственные воспоминания о библиотеках из той поры, когда они сами были маленькими и когда правила были куда более строгими.

— Пространство книги обрастает своей богатой инфраструктурой и встаёт в один ряд с музейными, театральными площадками, творческими мастерскими, становясь особым культурным кластером. Нет ли у вас ощущения, что однажды эти пространства сольются? Хорошо это или плохо? Библиотека навсегда останется книгоцентричной (хотя сейчас уже логичнее говорить текстоцентричной, учитывая разнообразие носителей)? Или же возможно другое развитие событий?

— Вероятно, произойдёт какое-то слияние, и, полагаю, оно будет позитивным. Для меня лично нет большой разницы, как будет называться услуга: «библиотека» или как-то иначе, и пусть кто-то считает, что это уже не библиотека в чистом виде. Но если эта услуга удовлетворяет потребность в жизни человека, то она нужна. Людям необходимо место, чтобы встречаться с другими людьми, взаимодействовать с ними или даже просто иметь возможность находиться в едином пространстве. Место, где они могут найти информацию и развлечься. В настоящем увеличивается поток людей, которые бы хотели реализовывать свои собственные проекты, проводить мероприятия, делать что-то в мейкерспейсах или делиться своими знаниями. На мой взгляд, в этом и заключается главный смысл, а вовсе не в том, называется ли такое пространство «библиотекой», «музеем» или каким-то гибридом.

— То есть дело не в имени, а в функциях.

— Я думаю так, да.

— Не будет преувеличением сказать, что открытие библиотеки Ооди безусловно стало событием как для всех жителей и гостей Хельсинки, так и для европейского сообщества. Для Финляндии Ооди — феномен, радикально отличающийся от своих финских библиотек-предшественниц или, скорее, логичный итог многолетней истории: активно проводимые и давно прижившиеся тенденции, доведённые в Ооди до максимума, своего апогея?

— Это точно последнее: результат десятилетий и десятилетий прилежной, хорошей и полной приключений библиотечной работы. И когда мы говорим об Ооди, мы всегда подчёркиваем: это не единственный феномен в Финляндии, где существует множество замечательных библиотек, но да, конечно, Ооди при этом — библиотека-флагман. Однако её бы не было, если бы не все остальные менее масштабные хорошие библиотеки по всей стране.

— И напоследок: назовите пять ассоциаций, возникающих у вас лично со словом «библиотека».

— Я думаю, это «интуитивная прозорливость» — ты можешь найти что-то, чего не искал, «пространство», пожалуй, «равенство», «приключение» и «информация».

— РГБМ, прежде всего, молодёжная библиотека. Поэтому не можем не поинтересоваться: какое определение вы дали бы библиотеке, чтобы в неё захотел прийти молодой читатель?

— Место, куда можно прийти и удивиться тому, что можешь сделать ты сам и что библиотека может сделать для тебя.

 
Вопросы задавали Анна Харитонова и Анна Атанасова