Понятно, что молодые люди, приходя в библиотеку, в полной мере осознают, что пришли в приличное, культурное место и изъясняться — хотя бы с библиотекарями — нужно столь же прилично и, по возможности, культурно. Поэтому вряд ли из непосредственного общения с нашими пользователями мы вынесем адекватное представление о том, на каком языке сегодня говорит молодёжь в обычной (непубличной) жизни, в кругу своих сверстников.
Другое дело, язык публичных выступлений и даже язык, на котором они разговаривают с окружающими их людьми в различных ситуациях, — его мы слышим, и что-то здесь можем понять. Но вот вопрос: нужно ли нам вмешиваться и пытаться корректировать речь молодых? Ведь так порой хочется их поправить.
Взрослым проще: с их устоявшимися привычками и пониманием специфики сред, в которых им приходится общаться, они уже мало заморачиваются и выбирают «базовый» язык общения. У молодых всё иначе. Они пока только пробуют, тренируются говорить то на одном, то на другом «языке», используют разные лексические варианты, пристраиваясь к новой среде общения. И в силу специфики возраста, с одной стороны, не хотят быть как все, опасаются растворить свою индивидуальность в серой людской массе, а с другой — боятся быть одиночками, слыть «белыми воронами» в своих молодёжных сообществах.
Сегодня проблемы языковой культуры россиян начинают остро обсуждаться в разных средах. В утвержденных в декабре 2014 года «Основах государственной культурной политики» есть раздел, посвящённый русскому языку, языкам народов РФ, отечественной литературе. В частности, основной задачей называется повышение качества владения гражданами страны русским языком, использование в общероссийском публичном пространстве и государственных СМИ эталонного литературного языка, развитие системы подготовки преподавателей русского языка, расширение присутствия русского языка в сети Интернет, существенное увеличение там количества качественных ресурсов, позволяющих гражданам разных стран изучать русский язык, получать информацию о русской культуре и русском языке.
Ставится вопрос о преподавании русского языка как иностранного, защите его за рубежом, государственной поддержке переводов на русский язык, необходимости выделения в педагогических вузах русского языка и литературы в отдельную специальность и увеличения времени на изучение русского языка и т.д. Дискутируется даже вопрос о необходимости тестирования государственных чиновников на знание устного и письменного русского языка…
И в этой связи возникает вопрос: как быть с молодёжной лексикой? Нужно ли защищать русский язык от словотворчества молодёжи? И если да, то в какой мере и в каких случаях? Нужно ли молодёжь защищать от нового, вызывающего неприятие у мудрых и «правильных» взрослых языка? Насколько то, что молодёжь формулирует как собственный сленг, возникло именно в её среде, а не является заимствованием у других социально-возрастных групп?
Можем ли мы говорить о том, что в проникновении в русский язык иностранных заимствований, определяющих как новые явления, так и существовавшие ранее, важную роль играет более мобильная, ближе знакомая с зарубежной словесной практикой молодёжь? Насколько эффективны и правомерны попытки ввести в речевой оборот молодых людей русскоязычные аналоги иностранным заимствованиям? Как учить молодёжь говорить правильно? И относительно чего, собственно, правильно?
Вопросы-то не праздные и не предполагающие немедленного ответа. Ответы на них во многом зависят от степени заинтересованности специалистов и лояльности их к этой самой молодежной лексике. Между тем, когда мы два месяца назад готовились к проведению в РГБМ Всероссийского межведомственного семинара «Молодёжная лексика в культуре повседневности», мы были изрядно удивлены, обнаружив, сколь мало специалистов, так или иначе связанных с русским языком (преподаватели, учёные, социологи, психологи), интересуется темой молодёжной лексики.
Накануне семинара в фойе библиотеки мы разместили на двух флипчартах вопрос-предложение «Составим вместе словарь современной молодёжной лексики». За два дня получили 229 ответов. Удивительно, но они практически не повторялись! Читатели включали в Словарь слова, которые в речи более взрослых людей практически отсутствуют. Просмотрев этот перечень, я обнаружила, что и сама активно использую в речи десяток «сетевых» словечек, однако большинство слов, связанных именно с повседневностью, никогда даже не слышала. Любопытно то, что многие слова и выражения сама молодёжь тоже особо не употребляет (тем более на территории библиотеки), но полагает, что именно они составляют современную молодёжную лексику.
Вот малая, незамысловатая, часто забавная, толика слов, предложенных молодыми людьми в Словарь молодежной лексики, с их пояснениями: труевый (трушный) — настоящий, реальный, соответствующий; не катит — не нравится; лакшери — роскошь, наслаждение; MEM — идея или образ нематериального мира, который передается от человека к человеку в основном через Интернет или через СМИ; фэшн из май профешн — говорят про человека, который плохо одевается; бугурт — чувство крайнего негодования; упячка — то, что не передать словами (например: «за упячкой — туда»); экстерминатус — разнос и полнейшее разрушение; не вывозить / не вдуплять — не понимать; тян, тянка — девушка; лалка — глупая тянка, человек-шут; кун — парень; хикка, хикан — отшельник, домосед; няшный — милый, приятный; всё огонь — всё хорошо; горю — крайняя степень восхищения; всё тлен — начало экзаменов; морозит — возмущает; песочник — пожилой человек; по чесноку — как-то всё равно; до фонаря — это чувство такое огромное, а вот до лампочки — это маленькое чувство; коннекшн — духовная связь с человеком; годнота — хорошая музыка; аннон — анонимный пользователь; опиграфон — человек слабоумный; моралфаг — человек, думающий о нормах… И далее, и далее—
И наконец, самое загадочное для нас слово: НЁРД — завсегдатай библиотеки.
На фоне этого буйного молодёжного словотворчества нам показались несколько наивными попытки вузовских преподавателей прямолинейно воспитывать молодых, предлагая им вместо иностранных слов использовать русскоязычные аналоги.
Вот несколько самых простеньких версий, которые мы подсмотрели в одном из общероссийских молодежных лагерей. Плакаты «Говори по-русски» назойливо разместились на деревьях, кустах, скамейках — одним словом, пройти мимо них было невозможно, но, как говорили нам молодые люди, в первый день они на них эмоционально реагировали, на второй — уже не замечали.
Сейф — хранилище; иллюминация — освещение; бизнесмен — предприниматель; паркинг — стоянка; ваучер — квитанция; риэлтор — продавец недвижимости; клининг менеджер — уборщица; лук — внешний вид; френд — друг; коттоновый джемпер — хлопчатобумажный свитер; промоутер — рекламщик; консенсус — согласие…
По-разному можно относиться к этим и сходным с ними заимствованиям, одни из них уже основательно вошли в словесный оборот, другие осели исключительно в молодёжной среде… Вопрос скорее в том, насколько результативна такого рода попытка внедрить (или вернуть) русские аналоги в молодёжную лексику.
Для нас, библиотекарей, важно то, что в созданный в июне 2014 года Совет при Президенте Российской Федерации по русскому языку наряду с достаточно большим числом учёных, исследователей, издателей, журналистов, вузовских преподавателей вошли директора Российской государственной библиотеки для молодежи, Российской государственной детской библиотеки и Научной педагогической библиотеки имени К.Д. Ушинского.
Правда, скажу честно, на заседаниях Совета мы, библиотекари, пока не можем встроиться в обсуждение. Тема места библиотеки в формировании языковой культуры, культуры общения граждан, и в частности молодёжи, пока остаётся вне плоскости обсуждений. Возможно, библиотеки не воспринимаются в кругу языковедов и «языколюбов» как организации, способные серьёзно повлиять на ситуацию.
А между тем, библиотека — это место,
- где учащаяся молодежь готовится в неформальной обстановке к занятиям, в том числе и по русскому языку;
- где она имеет доступ к разнообразным сетевым, электронным и печатным ресурсам, так или иначе влияющим на формирование их языковой и речевой культуры;
- где молодые люди общаются друг с другом, как правило, на разнообразнейшие темы;
- где они внимательно и с удовольствием слушают умных людей;
- где они творчески и интеллектуально самовыражаются;
- где они могут высказать свою точку зрения на родной язык;
- где они с энтузиазмом относятся к предложению библиотекарей «составить вместе словарь современной молодёжной лексики» и тут же вносят свои предложения.
И раз уж появилось в молодёжной лексике причудливое слово «Нерд», значит, у библиотеки есть реальная возможность стать важным субъектом реализации «Основ государственной культурной политики», способным позитивным образом влиять на функционирование в молодёжной среде русского языка.
