Более пяти веков назад из фряжских (заморских) стран стали завозить в Россию образцы печатных (методом ксилографии) изданий. Их назвали фряжскими листами. Когда же Россия и сама занялась изготовлением подобных изданий, то в качестве материала для гравировальных досок стал использоваться ЛУБ, то есть свежий слой древесной коры, отделяемый непосредственно от ствола, лыко. Оттиск с лубяной доски назывался ЛУБОК. Из этого же материала (луба) построил себе лубяную избу персонаж русской сказки «Заюшкина избушка».
В европейских монастырских скрипториях (центрах переписи книг) профессиональный переписчик мог в среднем написать четыре листа ин-фолио в день (Пергаментный лист ин-фолио был эквивалентен листу бумаги высотой от 35 до 50 см и шириной от 25 до 30 см). Это было совсем немного, и борьба за производительность труда и суммарные тиражи развивалась в нескольких направлениях:
- увеличение числа скрипториев и переписчиков,
- упрощение шрифтов,
- организация параллельной перепись под диктовку (очень большую роль здесь играла стандартность почерка, которая обеспечивала одинаковое расположение текста на страницах).
Прорыв в производительности труда и росте тиражей произошёл за счет использования техники ксилографии (печати с гравированных досок). На досках гравировали и картинки, и текст. Выглядели доска и оттиск с неё примерно так:
В литературе упоминается, что в Китае подобную технику применяли примерно с VII века нашей эры, но надёжно датированный сохранился образчик IX века.
По данным Британской библиотеки, в фондах которой хранится образец, это самый старый (из надёжно датированных) образцов печатного дела.
Понятно, что технология ксилографии позволяла существенно решить проблему тиражей. Да, конечно, первичная подготовка досок занимала времени больше, чем однократная перепись, но с одного набора досок можно было сделать несколько сотен (в зависимости от сорта применявшегося дерева) оттисков. Если учесть, что иероглифический текст занимает значительно меньше места, чем текст в звукописном алфавите (каждый звук обозначается буквой), то подобная технология обеспечивала циркулярное распространение директив центральных властей и богослужебных текстов.
Интересным примером ксилографии являются изображения на ткани (делались в Центральной Азии и в Византийской империи), а в исламском Египте появляются примеры печати на бумаги, относящиеся к 1000 году.
В Европе печать на ткани распространяется раньше печати на бумаги и к 1300 году становится обычным явлением. Делать ксилографические оттиски на бумаге в Европе стали практически сразу, как только бумага стала широко доступна, — около 1400 года. Первоначально ксилографическим способом печатали малоразмерные издания (изображения святых, тексты молитв, светские произведения, например календари, игральные карты и т.п.). В 1417 году в Антверпене появилась гильдия печатников, работавших в технике ксилографии.
Наборное книгоиздание усилиями Иоганна Гутенберга только начиналось в Европе в 1448-55 годах (через несколько десятков лет после создания Мастерами ксилографической печати первой гильдии печатников), фактически являясь следующим шагом в развитии технологии ксилографирования.
Напомню, что кириллическая азбука, созданная трудами Кирилла и Мефодия и их учеников, относится к IX веку, а книги, написанные на кириллице, обычно датируются с начала XI века.
Европейское наборное книгоиздание на кириллице возникло в конце XV века. Франциск Скорина в Полоцке (тогда это была не Российская империя, а Речь Посполита) приступил к книгоизданию в 1517 году. В Российской Империи первые (анонимные) книги на кириллице были напечатаны в 1550-е годы, т.е. лубок и наборное книгоиздание развивались параллельно. Изгнание первопечатника Ивана Фёдорова из Московии прекратило работы по наборному книгоизданию и создало предпосылки для ускоренного развития лубочного книгоиздания.
В России с XVI века продавались оттиски, которые назывались «фряжскими листами», или «немецкими потешными листами» (из Европы в это время завозились листки потешного и эротического характера, что вызывало церковные гонения на технологию). В России рисунки печатались на досках особого пиления. Доски назывались луб (откуда палуба). Чертежи, рисунки, планы писали на лубу ещё с XV века. Спустя 200 лет большое распространение получили раскрашиваемые лубяные коробы. Позднее бумажные картинки получили название лубок, лубочная картинка.
В конце XVII века в Верхней (Придворной) типографии был установлен фряжский стан для печати фряжских листов. В 1680 году мастер Афанасий Зверев резал для царя на медных досках «всякие фряжские рези».
Немецкие потешные листы продавались в Овощном ряду, а позднее на Спасском мосту.
Вот как описывают производство лубков: «Гравёры назывались “фряжских резных дел мастерами” (в отличие от русских “обычных” резчиков по дереву). В Москве в конце XVI века первым гравёром был предположительно Андроник Тимофеев Невежа. Знаменованием называлось нанесение рисунка и раскрашивание. Примерно в XVI (или в XVII) веке знаменование разделилось на знаменование и гравировку. Знамёнщик наносил рисунок, гравёр вырезал его на доске, или металле. Копирование досок называлось переводом. Доски изначально липовые, затем кленовые, грушевые и пальмовые. Изготовлялся лубок следующим образом: художник наносил карандашный рисунок на липовой доске (лубе), затем по этому рисунку ножом делал углубление тех мест, которые должны остаться белыми. Смазанная краскою доска под прессом оставляла на бумаге черные контуры картины. Отпечатанные таким способом на серой дешевой бумаге назывались картины-простовики. Простовики отвозили в специальные артели. В XIX веке в подмосковных и владимирских деревнях существовали специальные артели, которые занимались раскраской лубка. Занимались раскраской лубков женщины и дети. Позднее появился более совершенный способ изделия лубочных картин, появились художники-граверы. Тонким резцом на медных пластинах они гравировали штриховкой рисунок, со всеми мелкими подробностями, чего невозможно было сделать на липовой доске. Способ расцветки картин оставался тот же. Артельщики принимали от издателей-лубочников заказы на раскраску сотен тысяч экземпляров. Один человек за неделю раскрашивал до одной тысячи лубков — за такую работу платили один рубль. Профессия называлась цветальщик. Профессия исчезла после появления литографских машин».
Одна из первых российских фабрик по производству фряжских листов появилась в Москве в середине XVIII века. Принадлежала она купцам Ахметьевым. На фабрике работало 20 фряжских станов.
Технологически лубок не выдержал (да и не смог бы выдержать) конкуренции с заменившим его наборным книгоизданием и прекратил свое существование. Однако мы вспоминаем о нем не только как об интересной промежуточной технологии, но и как о прародителе идеологии массового книгоиздания, предтечи комикса и мультипликации.
