Восемнадцать лет назад, в ноябре 2001 года в рамках подготовки к ежегодному Всероссийскому совещанию директоров библиотек в Российской государственной юношеской библиотеке (РГЮБ, ныне РГБМ) были проведены две групповые дискуссии (фокус-группы) с потенциальными участниками совещания. И сегодня их результаты, как оказалось, не утратили своей актуальности. Продолжаем разговор, начатый в предыдущем номере.
При обсуждении вопросов о главных кадровых проблемах на первом месте ожидаемо оказалась оплата труда. Все соглашались: чтобы сделать работу в библиотеке привлекательной, нужно очень значительное повышение зарплаты. Приняв предложение «мечтать», московские директора (в среднем) сочли подходящей зарплату для низшего звена — в тысячу долларов, в 2 тысячи — для среднего звена и в 5 тысяч — для высшего, то есть самих себя. Директора провинциальных библиотек ориентировались на вдвое меньшие оклады. (Доллар в конце 2001 года, когда проводилось исследование, стоил около 30 рублей.)
Важнейшим называли также квартирный вопрос (в частности отсутствие жилья для молодых специалистов); отсутствие льгот и выслуги лет; конфликты, типичные для женских коллективов. Предметом специального обсуждения стал вопрос о библиотечном лобби в городских законодательных собраниях. Если представители Библиотеки–1 предпочли бы, чтобы такой представитель был не выдвинут ими, а назначен, то руководители Библиотеки–2 заявили, что намерены были бы сами выйти в городскую думу.
Особые различия выявились в отношении к новым кадрам. Библиотека–1 испытывает здесь значительные трудности. Они связаны, как и в случае с читателями нового типа, с тем, что приходят работники, никак не связанные с советской ситуацией. Им не близки установки на работу как призвание и служение, они ориентированы на динамичную карьеру и на большие по библиотечным меркам заработки. Используя возможности библиотек для получения имеющих спрос навыков (работа на компьютере, обращение с информационными системами), они повышают свою «цену», после чего переходят на более высокооплачиваемую работу, часто вне бюджетного сектора.
Проблемы возникают также с необходимыми сегодня специалистами небиблиотечных (или не считавшихся библиотечными в классические времена) профессий. С одной стороны, эти специалисты — в отличие от библиотекарей — могут легко найти работу в других местах, потому им надо платить не ниже, чем стоит их специальность на рынке. С другой стороны, существующие нормы оплаты труда связывают руководителей библиотек, не позволяют или затрудняют возможности такой оплаты.
Получается, что в Библиотеке–1 символическая ценность «своих», «старых» сотрудников выше, а рыночная — ниже, чем «чужих», «новых». Люди, работающие в библиотеке за любую плату, посвятившие ей всю жизнь — не воспроизводящийся, уходящий тип. Иногда высказывались мнения, что с их уходом библиотека погибнет как институт. Временные же работники готовы оставить библиотеку как только появится более выгодное предложение.
В Библиотеке–2 принципиально другая установка в отношении персонала. Для директора важно, чтобы исполнялись ключевые функции, чтобы ключевые позиции были заняты специалистами. Текучесть кадров, если она есть на определённых рабочих местах, признаётся как неизбежность современной кадровой ситуации. Фигура специалиста, уделяющего библиотеке лишь часть своего рабочего времени, становится типичной.
Руководитель Библиотеки–1 ставит благополучие своего учреждения в зависимость прежде всего от власти, в частности — первого лица в местных органах, например, губернатора. Что касается отношений с ведомствами, то они описывались в негативных терминах, а сами ведомства были представлены как бюрократические структуры, заботящиеся только о самосохранении при минимизации собственных усилий. Себя же директора видят как активное, творческое начало, которую губит бюрократическая рутина. При этом одновременно они чувствуют себя брошенными детьми, которыми никто не занимается.
Для Библиотеки–2 характерна установка на независимость от власти (за счёт найденных других источников финансирования) или на установление с нею деловых отношений (постоянное информационное обеспечение местной власти, фактически выделенное в особую функцию или регулярную платную услугу).
Говоря о правовых рамках своей профессиональной деятельности, участники дискуссий отмечали дефицит законов и переизбыток инструкций. То есть со стороны законодателя библиотекари хотели бы больше законов, подзаконных актов, регламентирующих работу библиотек, в частности — законов, закрепляющих или расширяющих права библиотеки как субъекта правовых отношений. Со стороны ведомства же они, напротив, хотели бы сокращения количества инструкций, ограничивающих их возможности. В особенности это касается возможностей вести деятельность, отвечающую современным тенденциям спроса. Речь шла о снятии ограничений на использование (в том числе, коммерческое) принадлежащих им или находящихся в их распоряжении ресурсов, прежде всего — информационных, но также и иных. Библиотекам требуется большее легальное пространство для манёвра с рабочей силой, с наймом необходимых специалистов, работников нужного профиля. Собственно говоря, библиотеки вплотную подошли к вопросу о легализации массовой практики того, что сейчас выступает как нарушения инструкций, а порой и законов. Речь идёт о действиях, которые направлены не на цели личного обогащения сотрудников библиотеки или каких-либо третьих лиц, а на исполнение библиотекой её прямых социальных функций, в том числе записанных в нормативных документах.
Сторонники традиционных взглядов склонны к традиционному же разделению библиотек на детские, юношеские и взрослые. Наиболее громкие требования раздавались в пользу сохранения самостоятельности детских библиотек. По мнению модератора, это логично с позиций библиотекаря-воспитателя (ситуация увеличивает возможности библиотекаря воспитывать маленького читателя) и вообще соответствует характерной для российской культуры отделённости детства от остальных возрастных стадий.
В защиту юношеских библиотек прозвучало гораздо меньше аргументов. Отмечалось, что они не имеют того оформления в качестве самостоятельного типа, которое есть у универсальных и детских. Большинство участников дискуссии предполагали, что в перспективе юношеские библиотеки потеряют самостоятельность и сольются со взрослыми. Это более вероятный путь их развития, чем слияние с детскими. Хотя в силу местных условий (решения местных властей, проблем с помещениями и т.д.) этот вариант, говорили они, также возможен.
Нашлось, однако, несколько специалистов, утверждавших, что юношеская библиотека сохранит и даже упрочит свои позиции. Они представляли себе эту перспективу на путях развития библиотеки как информационного центра, с большой ролью электронных носителей. В институциональном устройстве такой библиотеки им видилась гораздо более значительная роль самоуправления и самоорганизации читателей (например, в виде клуба-библиотеки). Подчёркивалось также, что юношеской библиотеке в современных обстоятельствах надо иметь практически те же фонды, что и взрослой.
Спустя восемнадцать лет мы видим, что правы оказались как пессимисты, так всё-таки и оптимисты…
В заключение отчёта модератор констатирует: для Библиотеки–1 сегодня возможно лишь суженное воспроизводство, то есть как тип она уходит со сцены. Но может ли такая библиотека трансформироваться в другой, приспособленный к требованиям времени тип? В зависимости от ответа представители Библиотеки–1 дают более или менее пессимистический прогноз относительно будущности библиотек в России вообще. Другая перспектива видится с позиции Библиотеки–2. Там готовы предположить значительную трансформацию функций библиотеки, её развитие в сторону информационно-досугового центра. В этом контексте делаются и заявления о возможном отходе от принципов «сети» как формы управления библиотеками (в одиночку выживать получается легче.) Для таких руководителей надежды связаны не с тем, что государство, наконец, обратит внимание на библиотеки. Они рассчитывают на развитие форм самоуправления, в частности — в среде молодёжных читателей. Они связывают свои перспективы с развитием гражданского общества.
Таковы выводы модератора давних дискуссий — Алексея Георгиевича Левинсона. Сегодня, мне кажется, интересно задуматься, какие из них оказались верными и насколько…
