У немногих советских писателей киносудьба сложилась так же благоприятно, как у Алексея Николаевича Толстого. И хотя экранизировали его книги не так уж и часто, все их киноверсии неизменно становились блокбастерами. Вспомним ли мы «Петра Первого» или обе версии «Хождения по мукам», «Аэлиту» или «Гиперболоид инженера Гарина» (включая и «Крах инженера Гарина») — все эти картины стали подлинной классикой отечественного кинематографа.
Поэтому выглядит вполне закономерно, что экранизация 1924 года толстовского романа «Аэлита» — одного из лучших научно-фантастических произведений 1920-х — стала самой знаменитой отечественной лентой того периода. И столь же обоснованно эта картина считается предтечей отечественной же кинофантастики, хотя первые фантастические ленты и появились в России ещё в 1908–1910 годах.
«Аэлита» — фильм по тем временам уникальный. Взять хотя бы небывалый для немого кинематографа хронометраж — два часа! Успех картины определили несколько существенных моментов. В первую очередь это, конечно же, популярность самого романа. Во-вторых, известный мастер режиссуры Яков Протазанов (кстати, именно он осуществил и первую экранизацию другого «фантастического» произведения — повести А.С. Пушкина «Пиковая дама», 1916) и блестящая актёрская команда: Игорь Ильинский, Николай Баталов, Николай Церетелли, Константин Эггерт. В-третьих, необычные декорации и костюмы, выполненные в стилистике кубизма и экспрессионизма (заслуга художников Сергея Козловского и Александры Экстер), привносили в фильм особый шарм и создавали подлинный эффект «инопланетности» происходящего на экране. В-четвёртых, в отличие от романа, в фильме присутствует изрядная доля пародийности и юмора (само участие в ленте Игоря Ильинского уже придавало ей комический флёр). Правда, сюжет значительно расходился с литературным источником, но это картину ничуть не испортило, поскольку сценарий создавался при непосредственном участии А. Толстого.
Инженер Лось (Н. Церетелли) отправляется на Марс в сопровождении красноармейца Гусева (Н. Баталов) и… сыщика-чекиста (И. Ильинский). Протазанов, вероятно, иронизируя над лирикой толстовского текста, изрядно «преобразил» образ прекрасной Аэлиты (её сыграла начинающая актриса и режиссёр Юлия Солнцева): в киноверсии это деспотичная эмансипированная царица, против диктата которой и восстают марсианские революционеры во главе с Лосем и его опытными в таких делах друзьями. Впрочем, революция с треском проваливается, а в конце марсианская эпопея и вовсе объясняется сном инженера Лося. Такой финал был оправдан духом времени преобразований земной реальности, когда полёты в космос представлялись не вполне своевременными мечтами.
Фильм получил неоднозначные оценки как от критики, так и от кинематографистов, а для зрителей весь этот двухчасовой эстетский кураж Протазанова оказался и вовсе слишком сложен. В том же 1924 году появилась мультипликационная пародия на протазановскую «Аэлиту» с недвусмысленным названием «Межпланетная революция».
Второй фантастический роман А.Н. Толстого — «Гиперболоид инженера Гарина» — внимания кинематографистов удостоился дважды. И, что происходит довольно редко, в обоих случаях мы имеем дело с работами удачными.
Чёрно-белая версия 1965 года (режиссёр Александр Гинцбург) с бесподобным Евгением Евстигнеевым в роли Гарина почти полностью калькирует сюжет романа, хотя полутора часов экранного времени явно не хватило: финал вышел несколько скомканным. Следует, однако, заметить, что в фильме присутствует немалая доля иронии (почти карикатурные образы капиталистов, гиперболоид, для запуска которого необходимо «растопить» лампу) и пародийности. Результатом стала забавная пародия на популярный в 1920-е годы жанр «красного Пинкертона», а чёрно-белое решение только усилило чарующую иронию фильма.
В четырёхсерийной телепостановке «Крах инженера Гарина» (1973) приключенческий сюжет вытесняется с первого плана психологией поступков самого Гарина, роль которого на этот раз не менее виртуозно исполнил Олег Борисов. Если в предыдущей киноверсии сюжет был подчинён пародийно-памфлетным задачам (невозможность гуманистической реализации изобретения Гарина в мире чистогана), то в ленте Леонида Квинихидзе основная смысловая нагрузка лежит именно на образе Гарина. Он, гениальный учёный с явными признаками паранойи, не всегда умело скрывает свои слабости за маской цинизма и коварства. Завершив фильм знаком вопроса (остаётся не ясным, погиб Гарин или нет), постановщики тем самым предложили зрителю самому оценить «человеческую состоятельность» главного героя.
В картине немало удачных моментов, и всё-таки определённые сюжетные сокращения (например, в телепостановке отсутствует эпизод на Золотом острове) в пользу нравственной дуэли Гарина — Шельги (Александр Белявский) не всегда кажутся оправданными.
Ещё раз повторю, Алексею Толстому в кино повезло как никому другому из отечественных фантастов: всего три фильма (не считая мультипликационной ленты), но каждый из них удостоился завидного статуса классики отечественного кино.
