В биографическом очерке «Комментарии к пройденному» Борис Стругацкий вспоминал, как в начале 1960-х годов его хорошая знакомая Н.А. Свенцицкая разыграла его, сказав, что в ленинградском Доме Книги продаётся новая книга Эрнеста Хемингуэя «Понедельник начинается в субботу». Придуманное ею название понравилось Стругацким своей глубокой афористичностью, и впоследствии они использовали его для своей знаменитой повести.
Официально «Понедельник начинается в субботу» вышел в издательстве «Детская литература» в 1965 году, но главы повести печатались годом ранее в ежегоднике «Фантастика, 1964 год» (М.: Молодая гвардия, 1964). Обложка стала неотъемлемой частью произведения.
А полное собрание сочинений Стругацких на портале «Русская фантастика» относит данную повесть к периоду 1961—1963 годов, когда были написаны «Попытка к бегству», «Далёкая Радуга», «Трудно быть богом».
«Понедельник» стал ЭТАПНЫМ для Стругацких произведением. До этой КНИГИ они, IMHO, были хорошими, ОЧЕНЬ СОВЕТСКИМИ фантастами, пишущими о неизбежном фантастическом торжестве коммунистической идеологии в мире будущих технологических чудес. Все отрицательные персонажи это были «чужие», а все положительные — «наши». С этого произведения они перешли в категорию ПИСАТЕЛЕЙ, пишущих о людях с использованием скорее фэнтэзийных, чем фантастических элементов. Однако то, что на роль отрицательных персонажей перестали «приглашать» злобных иностранцев, сразу вызвало ВОПРОСЫ. Тот факт, что повествование велось с юмором, думаю, лишь усугубляло проблему. Юмор — штука тонкая, а цензура — штука «толстая»… Задержка с изданием как минимум на год (изданы отрывки) заставляет предположить, что шансы на издание во взрослом издательстве у этого произведения были невелики. И кто-то гениальный решил издать его как детскую книжку в издательстве «Детская литература». И «прокатило», правда, пришлось предпослать такое предисловие (в последующих изданиях его нет). Вот оно:
Сказка сказке рознь. Бывают сказки для маленьких и для взрослых. Веселые и грустные. Поучительные и легкомысленные. С драконами и без.
Повесть «Понедельник начинается в субботу» — тоже сказка. Авторы написали её для «научных работников младшего возраста». Так они называют людей любознательных и склонных к научным занятиям: тех, кто пережигает в доме пробки, взрывает во дворе самодельные ракеты, накалывает на булавки жуков и бабочек, ну и, конечно, много читают и много знают.
Конечно, авторам хотелось сделать повесть веселой, но оказалось, что в ней есть и грустные места. Авторы считали своим долгом сделать повесть поучительной и назидательной, однако как-то так получилось, что она вышла довольно легкомысленной.
И есть в ней всякого рода драконы. Есть настоящий сказочный герой — не то Александр-царевич, не то Александрушка-дурачок — обыкновенный, вполне современный и совершенно настоящий младший научный сотрудник. Есть заколдованный замок — заурядный Научно-исследовательский институт Чародейства и Волшебства Академии наук. Есть в повести пригоршня вурдалаков, несколько Кощеев Бессмертных, попадаются отдельные, совсем нетипичные колдуны и маги, небрежно обращающиеся с волшебной палочкой. Наконец, есть там и Великая Тайна, относительно которой ни герои, ни авторы не уверены: удалось её раскрыть или нет. Много чего там есть. Даже примечания и комментарии. А вообще-то это повесть о славных веселых работниках, для которых заниматься наукой гораздо интереснее, чем играть в футбол или отплясывать на танцульках.
Важно только не принимать эту сказку всерьез (кто же принимает всерьез сказки?), а с другой стороны, но считать, что она написана от нечего делать (сказка, как известно, ложь, да в ней намек). Одним словом, каждый читатель пусть возьмет из нее то, что ему нравится. Совсем не исключено, что этот читатель завтра сдаст нужные экзамены, оставит в покое квартирные пробки и отправится на настоящие полигоны и в настоящие институты.
Удивительно, но нехитрый приём «прокатил», и «Понедельник» начали издавать и во «взрослых» изданиях. Предисловие же, к огромному сожалению, при переизданиях пропало. Рискну рекомендовать он-лайн версию этой книги с приличными иллюстрациями. Судя по иллюстрациям, это — распознанная версия именно первого издания, но и в он-лайн версии данного предисловия нет.
Иногда спрашивают: «Верно ли, что это книга о программистах?» Действительно, Александр Привалов (герой, от лица которого ведётся повествование) — программист. И рассказ о том, как в ЭВМ НИИЧАВО вселили бессмертную душу, после чего она начала печатать на консоли «думаю, прошу не мешать!», в повести есть. Это отражает особенности эпохи начала шестидесятых. Потребности в ракетно-ядерном щите только-только перевесили тезисы о кибернетике как мракобесии и безобразии. И маятник «качнулся» в обратную сторону. ЭВМ внезапно стали символом научно-технического прогресса и мерилом военно-промышленной мощи Государства, а люди, которые с ними работали, стали, своего рода, жрецами нового культа. Но, несмотря на все заявления в предисловии, книга не о программистах. Книга о работниках науки, которая, выбравшись из тишины лабораторий, внезапно стала производительной силой. И главный конфликт здесь – конфликт между «магистрами», которые много и эффективно работали, и псевдоучёными имитаторами, такими, как профессор с говорящей фамилией Выбегало. Это была публика, которая в науке искала личной выгоды и работала не на научный результат (тут талант и квалификация нужны), а на создание впечатления о том, как много такой имитатор работает и насколько уникальны его результаты.
Я не перестаю удивляться тому, несомненно, положительному влиянию, которое цензура оказала на качество изданного в советской литературе. Иногда складывается впечатление, что наличие внешних ограничений заставляло ТЩАТЕЛЬНЕЕ готовить свои произведения. Да, конечно, после отмены цензуры появилось несколько интересных книг, которые «писались в стол» без надежды на издание, но какой же поток низкопробного графоманства при этом «пролился» на наши мозги…
Поздравляю себя и читающих эту заметку с пятидесятилетием этой великой книги и надеюсь, что процитированное предисловие к ней привлечет тех, кто её когда-то читал, но не ощутил искреннего восторга перед этим ШЕДЕВРОМ. Перечитайте книгу вновь, и вы поймете меня.
