Истории из сферы искусства завораживают! Романы о писателях за работой, фильмы о конфликтах в Голливуде вокруг создания очередной ленты, мультфильмы об изнурительном труде мультипликаторов обладают этой особенной магией, искренним криком любви и отчаяния непосредственно от самих творцов. Разумеется, и комиксисты с готовностью брались за перья и карандаши, чтобы поговорить о своём творчестве и жизни.
Обратимся к некоторым из множества известных примеров рисованных историй, рассказывающих о создании комиксов и об их авторах. Сатирические зарисовки, автобиография или фансервис для читателей, желающих узнать чуть больше о процессе создания любимых рисованных историй, — всё это есть в комиксах о комиксистах. Зачастую это очень личные истории о тревогах, кризисах и распространённых проблемах индустрии и сообщества.
Тяжёлые трудовые будни рядового комиксиста часто становились объектами шуток и коротких сюжетов в американских комиксах ещё с первой половины прошлого века. Художники норовили вписать себя в детективы, ужасы и даже в супергероику! Из ранних примеров именно комикса о комиксистах вспоминаются «Скрибби» Шелдона Мэйера и «Инки» от Quality Comics конца 1930-х и начала 1940-х годов.
Скриббли, юный комиксист, впервые появился в одностраничных стрипах в журнале The Funnies. Образ героя-подростка сформировала не только ориентация на аудиторию юных читателей, но и возраст самого Мэйера — он залетел в индустрию сам будучи пятнадцатилетним и запустил комиксы о Скриббли, когда ему не было и двадцати. Следуя правилу «пиши о том, что знаешь сам», автор изобразил жизнь простого мальчишки, Скриббли Джиббета, получившего возможность стать настоящим художником комикс-стрипов под покровительством талантливого кумира. Мечта многих подростков, сдобренная комедией и элементами фантастики, среди которых порой сложно определить, какие курьёзы автор взял из реальной жизни, а какие выдумал. По сюжету Скриббли дебютирует с серией комедийных стрипов «Почему старшие братья уходят из дому» — и их Мэйер тоже рисовал под основным сюжетом в конце страницы. Комикс внутри комикса стал не только отражением творческого пути героя, но и одним из способов взаимодействия с аудиторией: юные читатели могли делиться опытом общения с братьями, как бы подавая Скриббли идеи для новых сюжетов.
«Инки» из журнала Crack Comics был куда более фантастичным: крошечный герой рождается из чернильных рисунков, возмущённый качеством историй, в которые его вписывают нерадивые авторы-скорострелы. Помимо решения проблем с сюжетными дырами и халтурой, чернильный мальчик приходил на помощь старательным художникам, которые попадали в беду или конфликтовали с жестоким и жадным начальством. В целом, серия болезненно насмехалась над тогдашней сферой журнальных и газетных комиксов — жестокой, изнуряющей и низкооплачиваемой работой, требующей молниеносных результатов в больших объёмах. Изменилось ли что-то за 80 лет?..
Возможно: выросло не одно поколение, способствовавшее формированию андерграунда, профессиональных объединений и правозащитных организаций для работников индустрии, специализированных магазинов. Появилась целая культура читателей комиксов! А на что может быть похожа афера века в комикс-индустрии в такой среде на исходе прошлого века? Продажа пиратских переводов? Кража рукописей? А как насчёт кражи личности?
В комиксе «Змеи и лестницы» (Стефано Мунарини и Мауро Ферреро) Джейсон, американский юноша без определённых карьерных перспектив и увлечений, начинает выдавать себя за малоизвестных комиксистов и раздавать автографы в глубинке и дальних странах, окупая поездки за счёт приглашающей стороны. Но сколько верёвочке не виться, а конец всё равно будет: парня вычисляют и он попадает в тюрьму. И уже там, на самом дне, мы вместе с Джейсоном и его родителями выясняем неожиданное: парню в самом деле нравится рисовать и сочинять истории! Просто он давно бросил свои увлечения как бесперспективные.
Созвучно идиоме в названии комикса «Змеи и лестницы» рассказывают поучительную историю о моральном падении и неловких попытках правдами и неправдами выкарабкаться из ямы собственной никчёмности и безразличия, переходя от лжи к просветлению. Искупление требует усилий, но не повод ли это попробовать начать новую жизнь и гордо вернуться в индустрию, где ты обманул столько людей, уже под своим настоящим именем.
✳︎✳︎✳︎
Развитой индустрией может похвастаться и Япония — родина манги. Первым японским комиксом о комиксистах часто называют «Суровую историю жизни мангаки» (Mangaka Zankoku Monogatari) Синдзи Нагашимы 1961 года. С этих пор немало японских авторов рефлексировали о своей работе в картинках. Наиболее известными примерами автобиографических манга для российского читателя могут быть «Дневник моих исчезновений» Хидео Адзумы и «Гросбух Китаро» Сигэру Мидзухо. И если «Гросбух» рассказывает нам историю построения успеха вопреки военной травме и тяжёлой экономической ситуации после Второй мировой в Японии, то «Дневник» касается темы расшатанной психики уже состоявшегося мастера 70–80-х годов: выгорания, алкоголизма и бродяжничества на фоне стресса и дедлайнов.
«Публикация в обмен на секс» — ещё одна автобиография от мангаки по имени Кахо, чья карьера стартовала в журналах околоэротических комиксов для юношей. Особый сок ситуации придаёт тот факт, что Кахо — юная девушка. Уже по названию мы понимаем, что нас ждёт история харассмента и гендерного неравенства в комикс-индустрии с порой очень жуткими и жестокими сценами. Но «Публикация» даёт нам нечто большее, чем поддержание одной темы: автор искренне рассказывает о глупых художественных ошибках, завышенных ожиданиях от себя и неудачах на личном фронте. Трогательно наблюдать, как дружба или потенциально замечательные романтические отношения с другими мангаками оборачивались для героини крахом из-за ревности или зависти в творческой сфере, выгорания и личных противоречий. И как тяжело Кахо было понять смысл долгого и упорного труда и ориентацию на потребителя эроконтента, даже при том, что она сама была поклонницей журнала, куда подавал свои работы. Как создавать «взрослый» контент, расти как художник и как личность, пытаясь построить идеальные отношения, — очень интимные темы, честно и с юмором поданные в этом комиксе 18+.
Говоря о манге про мангу вне сферы автобиографий, большинство фанатов сразу вспомнят культовый «Бакуман» Цугуми Обы и Такэси Обаты, авторов «Тетради смерти». Двое школьников решают стать дуэтом мангак. На кону стоит не только желание поделиться историями с миром и выразить талант, но и любовь. Ведь возлюбленная главного героя пообещала выйти за него замуж, когда их совместные мечты осуществятся: он с другом создаст мангу, настолько популярную, что по ней снимут аниме, а она станет актрисой озвучки и получит роль героини их истории. Суровые условия, но какой японский приключенческий комикс обходится без высоких ставок?
В остальном «Бакуман» идёт по проторённой колее сёнен-манги: герои встречают таких же юных и суперталантливых коллег, с которыми соперничают и дружат, а жизнь ставит их перед суровыми испытаниями для разума, физической выносливости, умений и морали. И именно благодаря данной серии читатели и зрители аниме узнавали о системе рейтингов разных сериалов в японских журналах, популярных сюжетных тропах и любимых фишках художников и читателей юношеской манги, о работе с редакторами и других специфических фишках индустрии. Немаловажной темой для многих стал и вопрос работы в соавторстве — достижений творческого консенсуса и преданности общему делу не вопреки личному счастью. Не будет преувеличением назвать «Бакуман» мангой, сформировавшей целое поколение комиксистов не только в Японии, но и во всём мире.
Недавно нашумевший ваншот Тацуки Фудзимото «Оглянись» тоже касается тем взросления, амбиций юных художников и соавторства. Правда, в этот раз обойдёмся без пафоса сёнен-манги и добавим щепотку фантастики. «Если ты даже не любишь рисовать мангу, зачем ты продолжаешь это делать?» — ключевой вопрос, встающий перед главной героиней раз от раза, и в конце она находит на него самый искренний ответ. Перед нами разворачивается история дружбы двух девочек, Фудзино и Кёмото, основанной на общей страсти к рисованию. Автор рассказывает нам об амбивалентности чувств в творческой среде, где восхищение и привязанность идут рука об руку с завистью и ревностью. А ещё о том, что «смерть — это то, что бывает с другими» и случившегося не изменишь. Или же…
Примечательно, что комикс здесь играет роль не только мотиватора, но и мистического проводника. Обе девочки начинают рисовать ёнкомы (вертикальные полосы в четыре кадра) для школьной газеты. Такой ёнкомой Фудзино выманивает затворницу Кёмото из её комнаты, что приводит их к кропотливой работе над собственной большой мангой. И в середине сюжет получает внезапный фантастический поворот, когда в момент крайней степени отчаяния главной героини ёнкомы начинают перемещаться между мирами и формировать новые реальности, чтобы вновь в конце подвести героиню к ответу на вопрос «зачем ты продолжаешь это делать?». Дать возможность оглянуться и рассмотреть кое-что важное.
✳︎✳︎✳︎
В ответе ли мы за наши потаённые желания и потакание аудитории? Где проходит грань между эротическими фантазиями и чувством стыда за свои идеи? Могут ли эти переживания привести к ангедонии? И зачем люди вообще фантазируют и вымещают чувства на бумагу? Да, Дилан Хоррокс, пожалуй, взял чересчур много тем для одной книжки комиксов. «Сэм Забель и волшебное перо» повествует о жизни выгоревшего комиксиста, который волей случая обнаружил комиксы, в которые можно вдохнуть жизнь. Буквально! В компании с юной художницей с «Тамблера» и загадочной японской школьницей Микки Сэму предстоит пройти множество историй, нарисованных разными людьми в разное время, чтобы вновь ощутить желание писать, осознав суть чужих желаний. Возможно, история была бы крепче, если бы автору удалось соблюсти баланс между дискурсом о сексуальных фантазиях и творческом кризисе, и тем не менее история Сэма Забеля остаётся одним из интересных примеров рефлексии об удовольствиях, эскапизме и вдохновении в среде комиксистов. Когда Сэм, испытывая стыд перед Леди Найт, вспоминает, что некогда она не была объектом сексуальных фантазий, и вопрошает, в чём была оригинальная авторская идея создания тихого и созерцательного персонажа, супергероиня отвечает ему, что в глубине души автор лишь мечтал о спокойствии и предопределённости судьбы.
Личные переживания встают и перед канадским автором Сэтом — малоизвестным в России, но снискавшим популярность во многих странах своими семи автобиографическими работами серии «Неуклюжевиль» (Palookaville), включающей арку «Жизнь хороша, если не прогибаешься». В ней Сэт ищет любую информацию о некоем комиксисте Кало из «Нью-Йоркера» 50-х, творчеством которого автор якобы оказывается одержим. «Якобы» — потому что на самом деле никакого Кало никогда не существовало. В чём же смысл этой лжи? Мимолётный взгляд на стиль и интересы Сета выдают в нём большого фаната эпохи 40–60-х годов. Вероятнее всего, поиски таинственного художника являются частью рефлексии, где личность автора разделяется на два персонажа: Сэта, комиксиста, исследующего искусство предшественников, и Кало, творчество и жизнь которого созвучны Сэту, доступного для суждений со стороны. Сам Сэт признаётся, что добавление сюжета с поисками просто сделало историю о самокопании более динамичной и позволило автору подойти к изображению себя с неожиданной стороны. Ну и поговорить о старых комиксах, конечно же.
Не обошла тема и российских авторов. «Гирлянда» Алексея Хромогина — комикс про комиксиста, сталкивающегося с кризисом середины жизни и таким болезненным и неизбежным явлением, как перемены. В канун Нового года рука Геннадия (к счастью, не рабочая!) превращается в клешню. Но даже врачи просят его отнестись к этому нетривиальному событию как к очередной неизбежной перемене. Совет не кажется таким абсурдным при зооморфных персонажах на второплановых ролях, но и не особо воодушевляет. Ведь Геннадию и так приходится мириться с тем, что привычный ему мир будто расщепляется самим временем. Тут уж ясно не до привыкания к новому! Время создаёт непреодолимую дистанцию между ним и окружающими — особенно молодыми людьми, — и сознание всё больше тянется к вещам комфортным и старым, укореняясь в ностальгии. А плесень экзистенциального кризиса, как сыпь, обращающаяся роговыми наростами на руке, захватывает всё больше и личной жизни — в отношениях с людьми Геннадий давно превратился в эскаписта, сбегающего от старых знакомых, неловкого в общении, пропадающего в видеоиграх и день ото дня забывающего купить пресловутую гирлянду. Возможно, пришло время сделать что-то с собой и с тем, что тебя не устраивает?
Но это не только истории о необходимости принятия изменений, движении вперёд и преодолении, но ещё и о комиксах. Отдельными сюжетными битами Геннадий проводит мастер-классы по созданию комиксов, рассказывает основные правила построения качественного графического повествования и общается с учащимися, «выходя в люди». В «Гирлянде» комикс выступает неочевидным коммуникационным элементом, благодаря которому окружающие через сторителлинг и диалоговые визуальные метафоры помогают Геннадию осознать некоторые вещи на таком уровне искренности, до которого простой диалог с психологом не дотянулся бы и за миллиард световых лет.
✳︎✳︎✳︎
Это далеко не все комиксы о работе с комиксами, что вы можете найти. По сути, в эту категорию попадают и «Моя комикс-биография» Аскольда Акишина, и, возможно, даже нон-фикшн в комиксах Скотта Макклауда. Но мы постарались показать вам наиболее ярких и редких представителей данного направления в сжатом формате газетной заметки.
У комиксов о создании комиксов есть особый шарм. Во-первых, комиксы, даже «мейнстримные», пока важны лишь для узкой прослойки читателей. Значительная часть аудитории таких «профессиональных» нарративов – это либо большие фанаты, ищущие в чужих зарисовках понимание тонких моментов работы индустрии, либо такие же комиксисты, читающие подобные истории с большим сочувствием.
А во-вторых, благодаря относительной дешевизне и огромному потенциалу визуального сторителлинга всего один-два человека могут показать и рассказать очень личную историю. Даже о том, что не так всё просто с созданием комиксов, как может показаться на первый взгляд. Иногда этим личным становится творческая среда, с которой они неразрывно себя идентифицируют. Ведь, чтобы впутываться в такую авантюру, как комиксы, нужно по-настоящему любить их. А значит, постоянно задумываться, зачем ты продолжаешь эту тяжёлую неблагодарную работу? Что кормит твои амбиции? Почему ты хочешь рассказывать именно такие истории? Как творчество, общение с другими художниками, читателями и прочими определяет тебя?
Возможно, комикс — это один из естественных способов поделиться наболевшим для художника. Рефлексия, выплеснутая на бумагу. Творцам проще мыслить в рамках избранного искусства, а в случае комиксистов этих рамок много, и все они составляют новые истории: про дружбу, про достижения и амбиции, про переживание боли. Не всегда личные, но показывающие ту среду, с которой автор знаком не понаслышке, а значит, может смело отправлять героев в приключения по изведанным тропам. И именно в комиксах, наравне с литературой или фотографией, автор находится на расстоянии одной руки, одного символа и образа от своего читателя, что делает простой рассказ о работе чрезвычайно искренним.
Оставьте первый комментарий