«Каждую неделю, уже год как, я прокатываю тележку, полную книг, через самый большой тюремный комплекс Нью-Йорка», — так начинается графический очерк о работе библиотекаря тюремной системы Райкерс-Айленд, получивший Пулитцеровскую премию в 2024 году.
Не в первый раз рисованные истории удостаиваются этой престижной награды в области искусства и журналистики. Уже в 20-е годы прошлого столетия среди номинаций появилась «Политическая или авторская карикатура», а в 1992 году премию получил графический роман о холокосте и посттравматическом опыте эмигрантов-евреев «Маус» независимого художника Арта Шпигельмана. По сей день это единственный крупный комикс, получивший Пулитцера.
Тем не менее в 2022 году появилась номинация, крайне интересная для исследователей комиксов и графического нарратива — «Иллюстрированный репортаж и комментарий». Для любителей «тру-крайма» и знатоков судебных процессов, а также для всех, кто следит за жизнью в достаточно закрытых регионах мира, куда не пускают журналистов и туристов с камерами, рисованные заметки не в новинку. В этом контексте можно вспомнить судебный репортаж Антона Николаева и Виктории Ломаско об уголовном процессе над организаторами выставки «Запретное искусство—2006» («Запретное искусство». Бумкнига, 2011) или серию графических очерков канадского комиксиста Ги Делиля о многомесячных рабочих поездках по регионам разной степени закрытости и политических противоречий: «Пхеньян», «Шэньчжэнь» (AltGraph, 2016, 2017) и «Иерусалим» (Эксмо, 2020). Или графические репортажи Джо Сако «Палестина», после которых к комиксистам, по иерусалимским рассуждениям того же Делиля, в регионе начали относиться довольно настороженно.
За три года приз в данной номинации уже взяли: иллюстратор Фахмида Азим, сценарист и продюсер Энтони Дель Кол; комиксисты Джош Адамс и Уолт Хики из Insider за историю «Как я сбежала из китайского лагеря для интернированных» — пугающую личную историю о том, каким притеснениям, давлению и пыткам подвергаются простые граждане-уйгуры, будучи религиозным и политическим меньшинством в КНР; иллюстратор Мона Чалаби за серию веб-инфографик «9 способов представить себе состояние Джеффа Безоса». А в нынешнем году награду получила история от иллюстратора журнала The New Yorker Медара де ла Круса под названием «Дневник сотрудника библиотеки Райкерс-Айленд».
Райкерс — печально известная колония, занимающая целый остров плюс одну баржу в придачу в заливе Ист-ривер, Нью-Йорк. Считается самой крупной исправительной колонией не только в США, но и в мире: достаточно часто фигурировала в скандалах и процессах, связанных с жестоким обращением с заключёнными. И да, это та самая тюрьма Райкерс-Айленд, у которой собственные сотрудники похитили рисунок Сальвадора Дали, подаренный колонии автором в 60-х годах. Картина так и не была найдена.
В серии зарисовок «Дневник сотрудника библиотеки Райкерс-Айленд» показан один рабочий день тюремного библиотекаря. Комиксы созданы на основе опыта самого Медара де ла Круса: обход секторов разной степени тяжести, встречи с заключёнными и охранниками, прямые и косвенные указания на тяжёлые условия как пребывания в заключении, так и работы внутри исправительной системы. «Телефоны и камеры на Райкерсе запрещены, но я иллюстратор, — пишет автор. — Иногда я видел то, что мне хотелось потом зарисовать по памяти».
В перечне требований ООН к работе пенитенциарных учреждений и мест лишения свободы подчёркивается важность наличия библиотек и доступ заключённых к информации. Предоставление литературы и составление рекомендаций к чтению могут быть небольшими, но вполне посильными средствами духовно-нравственного обогащения и ресоциализации людей, лишённых свободы и оторванных от нормальной жизни на продолжительное время в ожидании решения суда и после вынесения приговора. Многочисленные наблюдения и исследования опыта тюремных библиотек и читательских клубов позволяют судить о том, что чтение, получение новых знаний и навыков, а также дискуссии о прочитанном или возможность вести тематические блоги в Сети во время заключения (хотя бы в небольшое ограниченное время доступа к интернету) во много раз снижают рецидивизм и упрощают возвращение в общественную жизнь.
Конечно же, основной проблемой тюремных библиотек остаётся недостаток финансирования, остро влияющий как на пополнение фондов, организацию помещения для хранения и выдачи книг и повышение зарплат сотрудникам, работающим в тяжёлых условиях. Находясь в подчинении Министерства Юстиции или соответствующих региональных органов уголовно-исполнительной системы, библиотеки тюрем и колоний получают лишь крохи финансирования, находясь на дальнем краю очереди на обеспечение. Пусть иногда недостаток ресурсов и удаётся сбалансировать путём сотрудничества с местными библиотечными системами, большинство тюремных библиотечных фондов страдают: а) от невозможности закупать актуальные новинки не из разряда бульварного чтива; б) от несоблюдения заключёнными сроков хранения взятых «на дом» изданий и их целостности. Так что большинство библиотек тюремной системы крайне редко могут похвастаться новинками престижных литературных премий, умеренными сроками ожидания очереди на книгу или подбором литературы на языках групп заключённых, по тем или иным причинам не владеющих чтением на основном языке обращения в стране или регионе.
Не стоит забывать и о цензурных ограничениях к доступу к информации, сильно влияющих на пополнение фондов. Большинство цензурных ограничений обусловлено соображениями безопасности и многоэтапными проверками гипотетической проблематичности содержания книг. Таким образом, заключённым в России часто невозможно изучать топографические материалы, книги по выживанию в диких условиях, уходу за животными, боевым искусствам и психологии, издания, минимально заподозренные в экстремизме, разжигании ненависти или содержащие эротический контент. Правда, чаще всего при таком большом количестве «но» сотрудники СИЗО и колоний не стараются вникнуть в проблему и досконально проверять заказы и актуальные книжные новинки, а опираются на «проверенную классику», коей в избытке у многих семей ещё по старым «макулатурным» сериям. За некоторые же «некорректные» читательские запросы заключённые могут нести наказания разной степени тяжести.
Помочь пополнению тюремных фондов в России, в теории, может любой желающий, но необходимо следовать правилам и подписать договор с руководством СИЗО, образец которого должен быть на сайте учреждения, что, как и во многих случаях взаимодействия с сайтами госслужб, само по себе челлендж для самых настойчивых и продвинутых волонтёров. Также по обновлённым два года назад правилам Минюста, заключённые имеют право доступа к информации и самообразованию через электронные книги, но насколько современные исправительные учреждения оборудованы соответствующей техникой и готовы к внедрению её в жизнь, а также какие негативные последствия это может принести для сферы тюремных библиотек — вопросы, всё ещё ждущие ответов.
Возвращаясь к репортажу Медара де ла Круса, мы погружаемся в будни тюремного библиотекаря, ассистента из Бруклинской публичной библиотеки, с Рикерс-Айленд — крупнейшей колонии в мире с населением более 11 тысяч человек, включая заключённых и сотрудников тюрем. Для сравнения, Бутырская тюрьма вмещает всего 3500 человек, а следственный изолятор в Колпино («Кресты-2») рассчитан на 4000 подследственных. Но Рикерс — это не одно конкретное учреждение, на острове находится 10 отдельных тюрем, а также школы, часовни, спортивные объекты, магазины и другие инфраструктурные объекты. Сам безымянный сотрудник истории де ла Круса рассказывает, что за год работы в системе Рикерс их переводили из комплекса в комплекс, и в данный момент они обслуживают Центр им. Вернона Си. Бейна, или просто «Лодку» — огромную баржу, ещё один филиал тюрьмы. Многие сектора тюрьмы не обслуживаются библиотекой в соображениях безопасности, а также просто из-за недостатка сотрудников.
Сквозь повествование мы можем не только увидеть все несовершенства организации тюремной системы и трудности, с которыми сталкиваются библиотекари каждый день при работе в подобных учреждениях. Очень большое внимание автор уделяет тому, какое значение для заключённых играет доступ к книгам — ведь это возможность научиться новому или духовно покинуть замкнутое пространство по крайней мере на уровне разума. В ситуации стресса, напряжённого ожидания в не самой неблагонадежной компании, в сепарации от привычного быта и близких литература становится отдушиной, способом скоротать время и спасением рассудка от тлена.
Особые чувства вызывает наблюдение за людьми в стенах Райкерс: радость автора от лицезрения искренней благодарности за помощь в выборе и поиске нужных книг, даже если это заняло много времени, подбор изданий для тех, кто не способен читать по-английски, восхищение творчеством заключённых и редкое общение с охранниками. Де ла Крузу удаётся не только открыть перед нами часть тюремного быта, но и напомнить читателям о человечности, обоюдно проявляющейся даже в самых тяжёлых условиях выстроенной нами системы.
По некоторой информации, Медар де ла Крус, преподаватель визуальных коммуникаций, в данный момент работает над более крупной историей, посвящённой Райкес-Айленд, и «Дневник» был первой его публикацией для The New Yorker. И это ещё одно напоминание всем нам о том, что работа библиотекаря и доступ к книгам даже в электронный век имеет большое общественное значение и иногда может завести вас в не самые благополучные и светлые места, где вы, тем не менее, будете очень нужны с вашими знаниями, возможностями и поддержкой. И иногда из такого опыта может родиться важный (рисованный) репортаж.
Прочитать полную версию короткого графического очерка «Дневник сотрудника библиотеки Райкерс-Айленд» Медара де ла Круса можно на официальной странице The New Yorker.
Оставьте первый комментарий