В московском издательстве «Престиж Бук» у мэтра отечественной литературы, прозаика, публициста, поэта Геннадия Прашкевича в 2024 году вышла новая книга, роман-воспоминание (по определению самого автора) «Судовая роль (Собеседники)», главы из которой ещё до выхода книги публиковались в «Территории L».
Я бы отнёс «Судовую роль» одновременно и к автобиографическому и к литературоведческому жанрам. В таком ключе у Прашкевича уже выходили книги — «Возьми меня в Калькутте», «Адское пламя», «Красный сфинкс», «Малый бедекер по НФ», «Портрет писателя в молодости».
Судовой ролью называют документ, содержащий достаточно точные сведения о количестве и составе экипажа и пассажиров при приходе морского судна из одного порта в другой. Ну, а «Судовая роль» Геннадия Прашкевича (много путешествовавшего, много повидавшего) содержит сведения о тех многих людях, известных или даже выдающихся, с которыми он в течение многих лет, даже десятилетий, делил все тяготы и удовольствия того путешествия, которое мы привычно называем жизнь.
Собеседники Геннадия Прашкевича вызывают почтительное уважение. Это писатели и поэты — Иван Ефремов, Анна Ахматова, Леонид Платов, Александр Бирюков, Виктор Астафьев, Юлиан Семёнов, Роберт Шекли, Георгий Гуревич, Владимир Савченко, Кир Булычёв, братья Стругацкие, Андрей Вознесенский, Сергей Снегов, Борис Штерн, Макс Батурин. Это известные учёные — Н. Н. Плавильщиков, Г. Л. Поспелов, академик Д. И. Щербаков, академик Б. С. Соколов, палеонтологи Евгений Ёлкин и Николай Иорданский.
И многие-многие другие.
Двадцатый век — век эпистолярный.
Активная жизнь в литературе, её знание помогли Геннадию Прашкевичу написать книги для знаменитой серии ЖЗЛ издательства «Молодая гвардия» — о Жюле Верне, Герберте Уэллсе, Станиславе Леме, Рэе Брэдбери, братьях Стругацких, Дж. Р.Р. Толкине, Стивене Джобсе и даже о Муссолини.
«Судовая роль» — книга о том, с чего начинается писатель. Это книга о будущем спасении. О своеобразном (уже не Ноевом) ковчеге. Писатель Геннадий Прашкевич берёт на себя смелость понять, предположить, кто и как будет отбирать пассажиров мирового ковчега? Кто достоин спасения, кому это никак не светит?
Разумеется, речь идёт не о ковчеге, как в старые времена построенном из дерева гофер. Речь идёт обо всех нас, о всей планете Земля. Кто будет вписан в судовую роль — это чрезвычайно важно. Отбор пассажиров должен быть поставлен очень строго. Но даже при таком подходе книга Геннадия Прашкевича насыщена самыми невероятными историями. Впрочем, я, хорошо зная человека и писателя Прашкевича, могу совершенно уверенно подтвердить, что большинство его историй — реальны. Неважно, идёт ли в них речь о таможне, задерживающей романтичную туристку, пытающуюся провезти (вполне легально, между прочим) в некий волжский городок медного греческого сатира с его непомерным жезлом, или о приключениях узбекского фантаста в эпоху умирания Аральского моря. Жена Геннадия Прашкевича, укоряя как-то его за некоторые, скажем так, преувеличения, услышала от него: «„А ты вспомни „Илиаду”, вспомни „Одиссею”. Вспомни, как всё на свете преувеличивали эти древние греки! Чем я хуже?» И услышал в ответ: «Ну, в этом смысле ты самый древний грек из всех, каких я знала».
В книге много автобиографичного. В ней прослеживается судьба большого количества книг писателя и его друзей — от задумки до воплощения. Книгу чрезвычайно украшают плакаты и афиши советских и нынешних времён, многочисленные фотографии «собеседников», обложки их книг, автографы. Книга Прашкевича — необычная, яркая, талантливая. Я ставлю её в один ряд с «Красным сфинксом», за которого он в своё время был удостоен нескольких литературных премий.
«Я многому научился у своих собеседников».
Такими словами заканчивает Геннадий Прашкевич свой роман-воспоминание.
И добавляет: «К сожалению, собеседники уходят и уходят».
Что ж, остаются книги.
«Судовая роль» — одна из них.
Геннадий Мартович не только патриарх нашей литературы, он ещё Великий комбинатор времён: мы великими греками были — это про него. Уникальный эксперимент вживания и в прошлоее, и в будущее, чтобы приблизиться к непостижимому настоящему. И остаться в неповторяющейся никогда этой минуте, остро чувствующего, переживающего, уязвимого, как и всё живое, человека 21 века.