Уникальные формы букв, неожиданные графические решения, по-новому прочитанные смыслы. На выставке «Музцитаты», проходившей в РГБМ в феврале 2020 года, дизайнер, иллюстратор и комиксист Захар Ящин представил галерею буквенных композиций: они визуализируют лирику таких групп, как «Аквариум», «Кино», «Кирпичи», «Ленинград», «Сплин». В красочном параде леттеринга автор экспозиции объединил любовь к музыке с любовью к шрифтам. Мы побеседовали с художником, расспросили его о неугасаемом интересе к миру букв и о значении шрифта в современной жизни.
— Захар, как вы заинтересовались леттерингом и связано ли это как-то с комиксами? Возможен ли комикс без леттеринга или последний его дополняет?
— Я, честно говоря, даже не знаю, почему и в какой момент начался мой интерес к буквам, я с самого детства испытывал его, то есть уже к шестому классу я знал, что хочу оформлять печатные издания — чтобы там обязательно были страницы, буквы, заголовки, поэтому для меня вопрос был не в профессии, а в том, где меня ей научат. К сожалению, я из глубокой провинции и было очень далеко ехать в московский полиграфический, хотя я собирался; время было трудное, поэтому я пошёл на журфак воронежского госуниверситета: там тоже учат верстать печатные издания, и там так или иначе я всё равно изучил шрифты и вёрстку, научился дизайну, работал со второго курса — опять же с печатью, полиграфией.
А насчёт комиксов — есть же немые комиксы, есть комиксы без слов, есть комиксы без звуков; в прошлом году, например, вышел мой комикс «Последний лесной гном», в нём леттеринг присутствует, но там только звукоподражательные слова. С одной стороны, это трудная задача — придумать действие без текста, с другой стороны, может быть, в чём-то и легче. Да, комикс без леттеринга возможен.
— У вас есть любимая гарнитура шрифта?
— Гарнитур много хороших, они все разные, и каждая из них подходит для определённой задачи. Если это текстовые шрифты, то это одна гарнитура, если это заголовки — и опять же, смотря какие — другая. Шрифт как инструмент подходит не для всего, нет универсального шрифта. Шрифт несёт историческое значение, и культурное, и какие-то оттенки смыслу придаёт.
— Леттеринг всё-таки ближе к рисунку или к шрифту?
— Вообще, к шрифту, но если делать его более весёлым — тогда ещё и к рисунку. Совмещение графики и текста в леттеринге, в шрифтовой композиции — это всегда хорошо. Это как вишенка на торте.
— А когда мы, например, смотрим на непереведённый японский комикс, можно ли считать, что мы воспринимаем его текст как леттеринг?
— А вы воспринимаете иероглифы как текст? Дело в том, что если вы видите текст, но не можете его прочесть, то вы его воспринимаете, скорее, как графику. Для вас это рисуночки, некие значочки, которые не несут никакого смыслового значения. Для понимания леттеринга всё-таки важно уметь читать. Хотя мы можем оценить красоту какой-нибудь японской шрифтовой композиции, даже не понимая, где кончается один иероглиф и начинается другой.
— Как возникла идея визуализации музыкальных цитат?
— Я всегда хотел потренироваться в написании леттерингов, рисовании леттерингов, потому что мне это нужно по работе: иногда заказывают разные надписи. Я могу нарисовать шрифт, могу нарисовать логотип, но что касается длинных связанных надписей — размером в предложение, больше двух–трёх слов — тут у меня были сложности, и я решил потренироваться. Когда я рисую, мне важен смысл, я не умею рисовать абстракцию, не люблю абстрактную каллиграфию — бывает такая экспрессивная каллиграфия, когда человек просто рисует какие-то отдельные штрихи, но мне это не близко: мне интересно писать слова и видеть в них смысл, и как-то этот смысл графически воплощать. И я подумал — что чаще всего у меня в голове, какие слова — и, естественно, это песни, потому что почти любой человек напевает про себя, когда живёт, когда что-то делает… Сначала я хотел рисовать названия песен, но потом понял, что это нелепо, и решил рисовать значимые цитаты, в них больше смысла.
— Некоторые люди со звуком ассоциируют какие-то цвета…
— Есть такое свойство человеческого мозга — синестезия: это как раз способность смешивать разные чувства. Наверное, у меня это тоже есть, но в достаточно небольшой мере, я не слышу звуков цветов, ассоциации с буквами у меня строго смысловые. Либо я вижу историю, либо внешний, на что-то похожий образ.
— Ваши работы выполнены в разных стилях — это просто чувствование каждой надписи?
— По-хорошему дизайнер не должен иметь свой стиль, это художник должен иметь свой стиль: он продаёт только себя, свои работы, а дизайнер подстраивается под клиента. Странно было бы, если бы он всё время делал одно и то же, будет казаться, что это логотип филиалов одной компании. Я к каждой цитате подхожу по-разному: одни грустные, другие весёлые, смысл в них совершенно разный. Как правило, я выбираю ироничные цитаты, не с тривиальным смыслом, но с подвохом, чтобы был подтекст. Иногда это удаётся выразить графически.
— Это слова из песен ваших любимых групп?
— Если вы посмотрите у меня на сайте, больше всего «музцитат» я нарисовал к «Аквариуму», и да, «Аквариум» — моя любимая группа, из наших, по крайней мере, я её чаще всего слушаю. Иногда мне попадается на слух что-то новое, и мне хочется поделиться этим с людьми, найти единомышленников и «единослушателей».
— Сегодня, когда всё стандартизировано, компьютеризировано, насколько важен оригинальный шрифт?
— А вы как думаете? Регулярно появляются новые шрифты, какие-то новые надписи. Двадцать лет прошло, как компьютеры у нас в обиходе — люди привыкли нажимать кнопочки, и вдруг всех повально начинает интересовать каллиграфия, кто-то ставит себе почерк, кто-то — подпись; люди учатся писать разными инструментами, все начали разбираться в том, что не надо на себе писать ахинеи, а надо что-то осмысленное, интересное. В дизайне почти всегда основную роль играет шрифт, нет ни одного бренда, который оказался бы только «на картинке». Везде, куда мы ни посмотрим, нас окружают буквы. Но чем один шрифт отличается от другого? Мы это чувствуем, однако вряд ли можем как-то высказать.
Вопросы задавала Маргарита Истомина
