Начиная с 1970-х годов рисованные истории стали осваивать новые области и жанры. Появились так называемые авторские комиксы и графические романы на повседневные, социальные и политические темы. Всем ценителям комикса памятны имена Уилла Айснера, Арта Шпигельмана, Роберта Крамба, Маржан Сатрапи, Джо Сакко и многих других. Думаю, в этот ряд с уверенностью можно поставить имя отечественной художницы Лены Ужиновой. Именно она отважно рассказывает сегодня об инвалидности, о проблемах взросления, об исторической несправедливости, используя в качестве своего оружия язык рисованной истории.
Свой первый комикс она нарисовала в 1987 году. Но известность пришла к Лене благодаря её анимационным работам. Начиная с 1990-х гг. она сотрудничала со студией «Пилот». Самые известные её мультфильмы — «Жамэ» (Никогда), «Нехороший мальчик» и, конечно, «Жихарка». А ещё Лена Ужинова плодотворно работала с такими изданиями, как «Русский пионер», «Компания», «Маруся», «Бумеранг», «Деньги» и др.
В периодике публиковались её иллюстрации и короткие комиксы. В те годы Ужинова не воспринимала себя как комиксист. Это осознание пришло позже. А поворотным моментом, пожалуй, стало участие в качестве специального гостя на фестивале комиксов «Бумфест» в 2008 году. Хотя, как говорит сама художница, чёткого водораздела не было: «Если б Снегирёв (А. Снегирёв — комиксист, участник комикс-студии КОМ, автор детских комиксов про кота Кешку. — Прим. авт.) не принудил меня поучаствовать в третьей «КомМиссии» 2004 года, не известно, когда, где и что я рисовала бы. Я тогда мыслила сценариями для маленьких фильмов».
Важной особенностью творчества Ужиновой всегда была и остаётся автобиографичность. Сама жизнь, личные переживания, собственный опыт — неизменная основа для её работ. Первая маленькая книжка комиксов Ужиновой, напечатанная небольшим тиражом в 2008 году, так и называлась — «Ужасы жизни», что говорит само за себя. В сборник вошли небольшие рисованные истории, основанные на биографическом материале.
Над каждой своей книгой Лена Ужинова работает долго и сосредоточенно. Потому что для неё это не только «рассказ очевидца», а целый этап жизни, творческое переосмысление, попытка сделать глубоко личное событие частью общественной жизни. Например, над книгой «Мой секс» она работала почти пять лет. Сама художница называет это проектом «Алёна Камышевская. Мой секс».
Алёна Камышевская — давний творческий псевдоним художницы. Использование этого имени в работе над комиксом позволило сохранить автобиографический характер произведения и в то же время — абстрагироваться от него, посмотреть на историю как будто другими глазами.
«Мой секс» — это история девочки-девушки-женщины, оказавшейся наедине со своим гендером, проблемами сексуальности, взросления и адаптации в меняющемся мире. История разворачивается на фоне знаковых событий 1970-2000-х в Европе, СССР и постсоветской России.
Особенности жизни ребёнка из дипломатической семьи за рубежом, когда всё, в том числе и судьбы детей, может в какой-то момент стать разменной монетой в политических играх взрослых. Неловкая студенческая жизнь, верный путь в которой приходится нащупывать путём проб и ошибок, а иногда и посредством весьма жестоких поступков. Поиски идеального мужчины и попытки выбраться из безысходных ситуаций. Вот некоторые из тем, которые раскрываются в книге.
Конечно, какие-то эпизоды подверглись художественному достраиванию, какие-то важные события и персонажи из реальной жизни автора вообще не попали на страницы книги.
Графический роман «Мой секс» вышел в 2014 году в издательстве «Бумкнига». Но этому событию предшествовал долгий путь рождения книги.
В 2012 году, когда произведение был почти завершено, состоялась выставка комикса на фестивале «КомМиссия» в ЦСИ «Винзавод». Под неё выделили подвальное помещение, в котором из листов картона была сооружена комната с узкими невысокими входными проёмами, так что посетителям приходилось нагибаться, чтобы войти. Это было похоже на тайное убежище подростка, в котором спрятаны его самые сокровенные вещи.
Спустя год, 8 марта 2013 г., в Туле прошла большая выставка-перформанс Лены Ужиновой, где длинный коридор, укутанный, как в «Твин Пикс», монохромной тканью и увешанный страницами из комикса, выступал метафорой жизненного пути. А каждая из комнат, выходивших в коридор, была посвящена различным эпизодам рисованной истории. Всё в этой выставке было муляжом: и сама книга, представленная как состоявшееся издание (она лежала в музейной витрине со всеми полагающимися атрибутами), и все экспонаты (предметы быта, одежда, личные вещи героев), и сама Алёна Камышевская, встречавшая посетителей в последней из комнат. Но в то же время всё это было абсолютной правдой, реальностью проекта «Алёна Камышевская. Мой секс». В роли Алёны Камышевской, естественно, выступала сама Лена Ужинова, и она была вполне реальной и настоящей.
Думаю, эти события, предшествовавшие изданию книги, тоже стали частью проекта, поддерживая его, развивая и подталкивая к финальной точке.
Следующая книга Ужиновой увидела свет спустя три года, в апреле 2017 года, а уже осенью того же года была включена в престижный международный каталог «Белые вороны 2017». Каталог формирует Мюнхенская международная юношеская библиотека, каждый год она проводит отбор лучших мировых изданий для детей и подростков.
Речь идёт о книге «Я — слон!», которая была нарисована Леной Ужиновой по сценарию Владимира Рудака. Писатель и режиссёр Рудак когда-то получил травму позвоночника и оказался прикованным к инвалидному креслу. На основе своих переживаний и биографических материалов он создал пьесу, которая впоследствии и легла в основу рисованной истории.
«Нас познакомили, — делится Лена воспоминаниями о том, как начиналась работа над книгой. — Я тогда искала персонажей для проекта „Чудо“ (это истории-мотиваторы, необходимые, как мне кажется, для тех, кто сломался, не хочет жить, не видит смыслов жизни, кто заболел или не хочет выздоравливать). Вова Рудак никак не подходил мне для сюжета, так как он прекрасен — музыкант, режиссёр, писатель. Обменялись фильмами, планами, идеями. Оказалось, что про его фильм мне рассказывал Хозе Аланис (американский учёный-русист) лет десять назад. Вова выслал сценарий пьесы — вот не помню для чего. Почитать. Он на шести страницах. Я говорю: „Прекрасный комикс можно нарисовать“. Он назавтра говорит: „Мы посоветовались и согласны“. Я говорю: „Нет, я имела в виду вообще, а не “давайте нарисую”, я занята сейчас очень, деньги зарабатываю и свои проекты стоят“. Ну, ладно. Ну, пока. А потом я стала думать про пьесу — как нарисовать её. То есть конкретно так сидела, рисовала персонажей. А потом поняла, что я уже задвинула всё и её рисую. Так и нарисовала».
«Я — слон!» — позитивная история молодого человека, который лишился возможности ходить. Позитивная — потому что это история не о том, как быть инвалидом, а о том — как оставаться человеком.
Место действия в комиксе условное: это и сцена, на которой выступает слон перед зрителями; и больничная палата, в которой проходит жизнь человека; и квартира главного героя, которая, в общем-то, не особо отличается от больничной палаты. Удивительно, как в этом комиксе, двадцатиминутной пьесе, удалось развернуть разноплановую, почти постмодернистскую систему. Сюжеты, судьбы и характеры постоянно переплетаются. И финальная сцена становится абсолютно неожиданным решением, то ли подводящим итог, то ли анонсирующим начало настоящей истории.
Надо признать, что тема инвалидности долгое время почти не затрагивалась в комиксах отечественных авторов. Словно этого явления не существует. А если вдруг и всплывал где сюжет про инвалида, то неизменно с пафосом сострадания и слезами в глазах. Оно и понятно: тема-то деликатная. Можно назвать от силы пару комикс-проектов, которые рушат стереотипы. И книга Лены Ужиновой и Владимира Рудака — одна из них.
Сегодня Лена Ужинова работает над новым проектом — «Эхо Сандормоха».
Массовое захоронение жертв сталинских репрессий 1930-х годов «Сандормох» до конца 1990-х было одним из самых засекреченных мест в нашей стране. Уже после распада СССР и благодаря открытию доступа к доселе секретным архивам российская правозащитная организация «Мемориал» выяснила месторасположение этого захоронения и приступила к опознанию останков. По разным данным речь идёт примерно о 7 000 расстрелянных человек.
Документальный комикс Лены повествует о том, как было обнаружено место захоронения жертв репрессий, как складывалась судьба руководителя Карельского отделения общества «Мемориал» историка Юрия Дмитриева, через какие испытания ему пришлось пройти. А также эта книга посвящена судьбам тех людей, чьи жизни оборвались в 1937 году в этом глухом карельском местечке.
В отличие от предыдущих работ, новый проект Лены Ужиновой, который она делает вместе с исследователем и журналистом Алексеем Костиным, можно увидеть в прогрессии на специальном сайте.
«Пожалуй, книга „Эхо Сандормоха“ объединила в себе несколько моих личных тем для размышления, — рассказывает Лена Ужинова. — Пропавшие прадед и прабабушка. Лесопилка на Тоболе, откуда сбежала моя восьмилетняя бабушка, где погибла от голода её двенадцатилетняя сестра… О бабке её нет никакой информации, мачеха с маленьким сыном убежали тоже и пропали. Возможно, один из моих дедов имел отношение к НКВД (до сих пор это тайна, мама эту тему избегает, то голова болит, то давление, то съела что-то). И, скорее всего, один прадед другого держал на мушке в 1918 году. Потому что один был красный латышский стрелок (хотя я уже начала сомневаться — никаких доказательств-то нету, всё со слов), а другой был в добровольческой армии Колчака. И в районе Кургана они очень даже могли повстречаться. То есть тема репрессий мне близка, как, впрочем, и многим… всем, в общем-то. У меня папа служил в военной разведке — никаких репрессированных, контрреволюционеров в моей семье, значит, не было. Но я ж говорю — одни пропали, другие умерли. Они, мертвые, — тут. Я хочу о них узнать. Они же мои. И в Сандормохе могут быть мои. Не в Сандормохе, так в Красном Бору, или в Бутово».
Конечно, все эти темы нуждаются в анализе и осмыслении. И чем больше будет ракурсов и точек зрения, тем скорее наше общество залечит свои стигмы и придёт к какому-то равновесию.
Завершая этот небольшой рассказ о творчестве художника, хотелось бы вспомнить и слегка перефразировать слова, которые я написал почти 10 лет назад, когда мы с Леной только познакомились: Лена Ужинова — нонсенс. Её истории не претендуют на всеохватность. Они ориентированы даже не на толпу, а на одного конкретного читателя из среды знакомых. И в этом их изюминка. Читая комиксы Ужиновой, как будто подслушиваешь чужой разговор. Он оттого и притягателен, что кажется чем-то личным, интимным, что слышать вроде бы и не следовало. Это чувственные истории, графические новеллы и зарисовки, где самое главное, пожалуй, не интрига сюжета, а чувство и пойманное врасплох время.
