Дети писателя Всеволода Крестовского

Что мы сегодня помним о писателе Всеволоде Владимировиче Крестовском и какие книги этого автора, помимо нашумевших «Петербургских трущоб», можем назвать? Что известно нам о его семье и жизни вне поля литературы? Кем стали его наследники? Как сложились их судьбы? И главное: почему все эти вопросы достойны нашего сегодняшнего внимания? Дело в том, что Крестовские без преувеличения оставили заметный след в истории и культуре как нашей страны, так и зарубежья.

 

 
Всеволод Владимирович Крестовский появился на свет 11 февраля 1840 года в селе Малая Березянка Таращенского уезда Киевской губернии в дворянской семье. Всеволод был не единственным ребенком. У Владимира Васильевича Крестовского, уланского офицера, и его супруги Марфы (Марии) Осиповны Крестовской, в девичестве Товбич, родилось ещё двое детей: Леонид и Клеопатра.

«Один из самых ругаемых и самых читаемых при жизни русских писателей» был женат дважды и стал отцом пятерых детей. В первый супружеский союз он вступил в 21 год. В этом браке родился один ребенок. Но отношения пары долго не продлились. Более 20 лет спустя у Крестовского, женившегося во второй раз, появилось ещё четыре наследника.

Мария

 
В 1862 году у Всеволода Владимировича Крестовского и его супруги актрисы Варвары Дмитриевны, в девичестве Гринёвой, рождается дочь Маша. Мария Всеволодовна прожила не слишком долгую (всего 48 лет), но яркую, по-своему непростую и наполненную творчеством жизнь. Судьбу этой женщины склонны романтизировать все, кто о ней слышал. Биография Марии Крестовской давно превратилась в печально-прекрасную сказку.

Атмосферой легенды мягко окутана история виллы Мариоки, выстроенной в 1890-е годы на территории поселка Метсякюля (фин. «Лесная деревня») бывшего Великого княжества Финляндского, а ныне — посёлка Молодёжное Курортного района Санкт-Петербурга. С усадьбой Мариоки, названной так в честь Марии Всеволодовны её супругом Евгением Эпафродитовичем Картавцевым, связана значимая глава из жизни писательницы. Здесь она мечтала, творила, любила и боролась тяжёлой с болезнью; здесь в условиях волшебной, но суровой северной природы ей удалось создать чудесный пышный сад и парк; здесь они с супругом принимали удивительных гостей. Среди них можно было увидеть, к примеру, Илью Ефимовича Репина, написавшего портрет Крестовской «Грезы», её подругу Татьяну Львовну Щепкину-Куперник, Анатолия Федоровича Кони и многих других. Этот дом привлекал своей красотой и никого не стесняющим гостеприимством: в правила хозяев дома входило следующее — дать пищу, кров и не надоедать, все пребывающие были вольны сами выбирать себе компанию и имели право проводить отдых по своему усмотрению.

Несмотря на то что Мария в связи с разводом родителей в раннем возрасте воспитывалась бабушкой, от них она унаследовала артистическую натуру, от отца — писательское дарование. На литературной арене Крестовская появилась в 23 года и сразу довольно серьёзно заявила о себе. Но надо отметить, что перед тем, как окончательно и всерьёз посвятить себя литературной деятельности, Мария Всеволодовна начала свой путь как актриса. И небезуспешно. После окончания Смольного института она, по-настоящему увлекаясь театром, участвовала в постановках Киевского драматического общества, театра Ф.А. Корша. Играла на одной сцене с Ермоловой, Стрепетовой, Ленским… Ходили слухи, что по выходе её романа «Артистка» многие гадали, кого именно она вывела в образе главной героини: себя или некую известную особу из театрального круга?

С тем же «сценическим» периодом связан первый и, увы, несчастный роман Крестовской, который окончился тем, что она осталась одна с маленьким ребёнком на руках. Совсем юная, но решительно настроенная самостоятельно воспитать сына Всеволода несмотря на трудности и нужду, Мария прекращает свои театральные занятия и начинает публиковать первые произведения, печатается в «Русском вестнике», редактором которого был один из её знакомых Клюшников, разглядевший в молодой писательнице талант. Кроме того, она печаталась в «Вестнике Европы» и в «Северном вестнике». Выходили и отдельные издания её текстов, в том числе прижизненное четырёхтомное собрание сочинений. По воспоминаниям Щепкиной-Куперник: «Теперь мало кто знает и помнит ее. Но тогда — в последние годы XIX столетия — это имя было известно всем и любимо многими. Она имела “свой час”». Среди её работ, доступных и сегодня к прочтению: «Ранние грозы», «Вопль», «Сон в летнюю ночь», «Семейные неприятности», «Именинница», «Артистка», «Исповедь Мытищева» и другие произведения. Лёгкость, живость языка Крестовской без «излишне женских интонаций» в разговорах на «женские темы» завоевала в своё время положительные критические отклики.

Когда сыну Марии Всеволодовны было 8 лет, она встретила Евгения Картавцева, своего будущего мужа. Будучи банкиром и промышленником, он также являлся казначеем Литературного фонда, в котором состояла и Крестовская. Это был богатый и статусный человек. Отношения с особой, вне брака «прижившей» и воспитывающей ребенка, по тем временам, конечно, казались предосудительными. Однако искреннее большое чувство победило колебания, порождённые предрассудками общества. Евгений Эпафродитович женился на Марии и усыновил Всеволода, что в дальнейшем позволило мальчику получить хорошее образование. Отношения Картавцева и Крестовской нельзя назвать безоблачными, но очевидно одно: это были сильные чувства, настоящая крепкая связь, важная для обоих. После смерти жены Евгений оставил такие трогательные слова на надгробном камне: «При жизни недостаточно ценил и лелеял я тебя, дорогая Марьюшка, зато по смерти свято исполняю волю, заветы и желания твои. Твой всей душой Евгений».

Владимир

 
Владимир Всеволодович — старший сын Крестовского и первый ребенок, родившийся во втором браке писателя с Евдокией Степановной Петровой в 1888 году. Будучи студентом-медиком, принимал участие в Первой мировой войне, во время которой смог продолжить обучение, а получив ранение и вместе с тем — эвакуацию в Москву, сдать государственные экзамены, став «лекарем с отличием». Гражданская война также не обошла его стороной. В 1918 году он был призван в ряды Красной армии и отправлен на Восточный фронт. Демобилизован в 1920 году, до 1942 года работал хирургом и занимал главные должности в больницах разных городов России: Самары, Бузулука, Рязани, Ленинграда и Гатчины. После Великой Отечественной войны Владимир Всеволодович вновь вернулся в Ленинград, проведя до этого несколько лет в эвакуации в Уфе. С 1950 года его назначили на должность главного хирурга Псковской области, где он служил до пенсии. Оставив врачебную практику, продолжал консультационную деятельность. Владимир Всеволодович — заслуженный врач РСФСР (звание получил в 1953 году), основоположник сосудистой хирургии в России: он первым в нашей стране провёл операцию на сосудах.
Он единственный из пятерых детей, кто нашёл и реализовал себя в профессии, далёкой от артистической стези. Его заслуги на врачебном поприще неоценимы. Однако он не первый медик в роду Крестовских: Владимир Всеволодович стал достойным продолжателем дела своего прадеда — Василия Матвеевича Крестовского (1776—1850) — дедушки писателя Всеволода Владимировича. Василий Матвеевич был выпускником Первого кадетского корпуса и Военно-медицинской академии, участвовал в качестве врача в Аустерлицком сражении. А позднее стал главным медиком при Дворе Его Императорского Величества. Так что, можно сказать, правнук пошёл по его стопам.

Василий

 
Василий Всеволодович родился в 1889 — спустя год после появления на свет Владимира. У Василия интересная, хотя и довольно непростая судьба, приведшая его в начале 1900-х к эмиграции во Францию, где он, сражаясь в рядах французской армии во время Первой мировой, погиб в 1914 году. Доступных материалов, рассказывающих историю его жизни, совсем немного. И общую картину судьбы среднего сына Крестовских можно сложить, собрав воедино лишь небольшие эпизоды. Так, известно, что Василий состоял в партии эсеров и участвовал в покушении на генерал-губернатора. После чего был судим и отправлен в ссылку в Сибирь. Оттуда ему помог бежать старший брат Владимир, однако неясно, каким образом последнему удалось это устроить. Далее Василий эмигрирует во Францию и оказывается в Париже.

Впрочем, есть один наиболее надёжный, подробный и прямой источник информации о нашем герое, пока, однако, отсутствующий в свободном доступе для российского читателя. Речь идёт о книге жены Василия Всеволодовича, филолога и писательницы Лидии Крестовской, в девичестве — Ратнер. В 1923 году в Париже на французском языке она выпустила монографию «Василий Крестовский. Жизнь художника», снабжённую иллюстративным материалом, включающим и картины её супруга. Жизненные перипетии не помешали Крестовскому раскрыть свой художественный талант и стать известным мастером, несмотря на столь короткий, прерванный войной путь. Помимо прочего, Лидия Александровна (Альбертовна), чья интересная и непростая судьба заслуживает отдельного разговора, является автором очерков «Из истории русского волонтерского движения во Франции» (1924), где она рассказывает о судьбах добровольцев из России, вступивших в ряды Иностранного легиона. Книга, посвящённая «памяти тех, кто никогда больше не вернется», — это свидетельство эпохи через призму личных впечатлений. И ещё один источник, способный живо передать атмосферу, в которой пребывала Европа и, в частности, семья Василия Крестовского в начале XX века.

Ольга

 
Вторая дочь Крестовского Ольга родилась в Санкт-Петербурге в 1891 году. Она получила отличное образование: за её плечами — Смольный институт и Женское училище принцессы Терезии Ольденбургской, основанное в 1841 году. Ольга Всеволодовна (в первом замужестве — Петровская, во втором — Юркевич) известна как актриса и писательница. Некоторое время она играла на сцене московского театра Ф.А. Корша. К литературной же деятельности обратилась позже — уже за границей, где она печаталась под псевдонимом Ольга Йорк. К писательскому наследию Юркевич относятся: посвящённый её супругу роман в четырёх частях «Река времен» (1967) с вышедшим позднее продолжением «Всесокрушающий поток» (1973), в котором речь идёт о судьбах русской интеллигенции в период революции 1905 года и Первой мировой войны, её перу принадлежат также рассказы и мемуары о жизни в эмиграции.

Большую часть жизни Ольга Всеволодовна провела за границей. Впервые за рубежом она оказалась в годы Первой мировой. Принимая участие в движении Красного Креста, в 1916 году Ольга отправилась в качестве медсестры во Францию. Получив ряд почётных наград, среди которых Георгиевский крест, а также французские и сербские ордена, она вернулась на родину. Окончательно эмигрировала уже в 1920 году. Югославия, Франция и, наконец, США, где и закончилась её жизнь в 1976 году, — такова «география жизни» младшей дочери Крестовского. В Париже в 1927 году она выходит замуж за инженера-кораблестроителя, дворянина по происхождению Владимира Ивановича Юркевича, создателя знаменитого трансатлантического лайнера «Нормандия».

Писательница и мемуаристка Ольга, кроме того, стала биографом собственного мужа и хранителем его архивов, которые, исполняя волю супруга, после его смерти передала в 1965 году в Россию, тем самым ответив отказом на просьбы Колумбийского университета, желавшего получить коллекцию документов известного кораблестроителя.

Игорь

 
Игорь Всеволодович — младший ребенок в семье Крестовских, появившийся на свет в 1893 году, — также связал свою жизнь с искусством. В 1916 году он поступил в Высшее художественное училище при Императорской Академии художеств (позднее — Институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина), одно из старейших учебных заведений России, история которого ведётся с 1757 года. Жизнь Игоря Всеволодовича была тесно связана с этим местом и после окончания обучения в 1924 году. Более 30 лет он посвятил преподавательской деятельности в стенах Института. Но прежде чем вернуться туда в качестве педагога, художник с 1926 по 1934 год работал в Русском музее под руководством Григория Макаровича Преснова — крупного специалиста по скульптуре. За это время Игорь Всеволодович восстановил большое количество экспонатов из различных материалов: мрамор, бронза, воск и др. Все они — произведения известных мастеров: Растрелли, Мартоса, Козловского, Антокольского, Голубкиной…

Любопытный эпизод его творческой биографии, о котором стоит упомянуть особо, связан с одним непредвиденным случаем, произошедшим в декабре 1928 года на выставке в Русском музее. Некий психически неуравновешенный посетитель экспозиции, где была выставлена полихромная гипсовая скульптура Михаила Врубеля «Голова Демона», вдребезги разбил последнюю. За реставрацию этого произведения взялся Игорь Всеволодович. Из сотен фрагментов ему удалось восстановить, казалось бы, уничтоженное произведение. Крестовским была разработана уникальная реставрационная методика: он создал и применил топографическую картограмму для поиска и склейки осколков.
В годы Великой Отечественной войны Крестовский руководил деятельностью по защите памятников скульптуры Ленинграда. А после — участвовал в работе по восстановлению Петергофа.

Известный скульптор, реставратор и педагог внёс существенный вклад в отечественную культуру. Среди наиболее известных работ художника: памятник русскому учёному, геологу и почвоведу Василию Васильевичу Докучаеву (1962), бюст великому хирургу, анатому, учёному и основоположнику военно-полевой хирургии в России Николаю Ивановичу Пирогову (1932) — оба установлены в Санкт-Петербурге. Но есть и те работы Крестовского, о которых сегодня, возможно, современная публика и не подозревает, а между тем, прогуливаясь по Петербургу, с ними можно ознакомиться. Так, в 1932 году Игорь Всеволодович восстановил статуи древнегреческих муз в нишах на главном и заднем фасадах Александринского театра: благодаря его трудам Терпсихора, Мельпомена, Клио и Талия во всём блеске смотрят на посетителей одного из главных русских театров и сегодня. Чугунная решётка на Дворцовом мосту, установленная в 1939 году, — итог его совместной работы с архитектором Л.А. Носковым.

Его сын, Ярослав Игоревич Крестовский (1925—2004), пошёл по стопам отца, став крупных художником, чьи работы можно увидеть в Государственном Русском музее и в Государственной Третьяковской галерее, в музеях и частных собраниях целого ряда стран.

История Крестовских представляет собой пример семьи, где каждый следовал своим уникальным путём, где дети не потерялись в тени незаурядной личности их знаменитого отца и стали яркими продолжателями рода.