Сегодня мы беседуем с популярным литературным критиком, книжным обозревателем интернет-издания «Медуза» Галиной Юзефович. Что собой представляет современный критик и каковы его взаимоотношения с читателем? На какие ресурсы-навигаторы в пространстве литературы следует обратить внимание?
Об этом и о многом другом — в нашем интервью.
— Перемещение в интернет-пространство повлияло на литературную критику как на институт в целом. Появились новые ресурсы, а вместе с ними и форматы взаимодействия критика с читательской аудиторией. Это сказалось на объёме, стиле и в том числе на частоте публикаций рецензий. Какие наиболее значимые перемены в жизни современной критики, обусловленные выходом в Сеть, отметили для себя вы?
— Мне кажется очень важным то, что критик перестал быть просто именем под рецензией. Мы сегодня куда более прозрачны, чем когда бы то ни было, и критик сегодня — это не только суждение и вкус, но ещё и коты, путешествия, дети, жёны, мужья, фотографии и споры в социальных сетях… Из комфортного режима почти полной невидимости и недосягаемости критик сегодня всё больше превращается в фигуру 3D — и в этом есть как достоинства, так и недостатки. Например, теперь кто угодно может прийти и вступить с тобой в полемику, указать тебе на твои ошибки (мнимые или реальные), оскорбить, поблагодарить и так далее.
— В 2018 году в рамках Национальной литературной премии «Большая книга» была учреждена ещё одна любопытная премия — «_Литблог», состав жюри которой возглавили вы. Этот новый конкурс собрал ярких книжных блогеров со всей страны. В одном из комментариев к итогам премии вы высказали мысль о том, что российский книжный рынок сегодня испытывает дефицит критических отзывов, мнений, реакций. Иначе говоря, пространство между книгами, а также теми, кто их создаёт, и читательской аудиторией по-настоящему не освоено, это некий вакуум. Можно ли сделать вывод, что главная задача критики (блогерской критики в частности и особенно) — ориентировать читателя на местности, учитывая масштаб и разнообразие книжного ландшафта?
— У критики, слава богу, нет и не может быть какой-то одной задачи. Критика инструмент многогранный и многообразный — есть критика философская, социальная, есть критика на грани с литературоведением. Есть, конечно, критика навигационная — рассказывающая читателю, что вообще нового появляется и в какой контекст это новое можно поместить. Я занимаюсь последней, поэтому недостача в моей предметной области мне особенно заметна. Но в целом у нас повсеместный дефицит критических высказываний, любого типа.
— Премия «_Литблог» наглядно продемонстрировала актуальность и востребованность книжных блогов, которые давно обошли по рейтингу постоянные колонки толстых журналов. Но есть ли порталы (помимо электронных версий уже упомянутых толстых литературных изданий), куда можно обратиться за обстоятельным анализом того или иного текста? Или лаконичность — это тенденция, всё больше захватывающая жанр рецензии, и «длинные» разборы ждут читателя только в специальных филологических работах?
— Мне кажется, что «глубокий» и «длинный» — это не обязательно синонимы. И на «Горьком», и на «Прочтении», и в рубрике Игоря Гулина в «Коммерсанте», и в других местах бывают очень содержательные, умные аналитические тексты небольшого формата. Другое дело, что большие, неспешные тексты в современных медиа и в самом деле не очень хорошо выживают — у них более специфичная аудитория, так что за объёмом и плавным темпом действительно лучше обращаться к более специальным литературоведческим изданиям.
— Делится ли критика на профессиональную и любительскую? Равносильно ли это делению на «научную» и «художественную» критику? И нужно ли вообще, на ваш взгляд, применять к ней такое разграничение?
— Думаю, это разграничение искусственное и непродуктивное. У меня, например, в дипломе написано «Историк, преподаватель латинского и древнегреческого языков» — означает ли это, что я не критик, а самозванец? Очень часто в блогах публикуются тексты совершенно профессионального уровня, многие блогеры одновременно публикуются на каких-то других площадках (в том же «Горьком», например), а критики ведут ещё и блоги. Словом, мне кажется, что в мире, где практически ни у кого нет соответствующего диплома или справки, делить критиков на сорта — идея более, чем странная.
— Хочется продолжить разговор о литературных конкурсах и наградах. В конце ноября 2018 года были подведены итоги премии «Будущее время», присуждаемой за лучший научно-фантастический рассказ. В одном из интервью, отвечая на очередной вопрос о том, почему именно фантастика вдруг оказалась в центре внимания литературного и окололитературного сообщества, вы пояснили важный момент, подчеркнув: фантастика — часть «большой литературы», ведь фантастика — это приём. Приём не только с огромной традицией в истории мировой литературы, но и приём перспективный. Всё это верно и понятно. Любовь читающей аудитории к фантастической литературе была, есть и будет. Но что стало катализатором такого интереса к ней на уровне общественных институций и той части профессионального сообщества, которое ранее к фантастике относилось по большей части пренебрежительно?
— На мой взгляд, сегодня некоторое оживление наблюдается в самых разных областях литературы, вот и до фантастики дело дошло. И, в принципе, давно пора — у нас фантастика действительно долгое время воспринималась как какое-то обособленное гетто, но в действительности это же страшно важное, живое, разнообразное направление, способное стать своеобразной лабораторией, прорабатывающей и осмысляющей разные варианты будущего.
— Оказываются ли в сфере вашего профессионального читательского интереса книги поэтические? Проза и поэзия: каковы особенности их существования в пространстве современной отечественной словесности? Ощутима ли разница в протекании «внутриродовых» литературных процессов?
— Я читала очень много поэзии в юности, а теперь почти не читаю и, соответственно, не ориентируюсь в новинках и процессах. Но даже того, что я вижу извне, вполне достаточно для того, чтобы понять: в поэзии жизнь какая-то другая, не такая, как в прозе.
— Можем ли мы говорить о феномене «специализации» литературного критика? Не на жанровом уровне, конечно (хотя, вероятно, и такое бывает), но на уровне главных существующих литературных магистралей. Мол, Фёдор Фёдорович отвечает за обзоры и анализ текстов поэтических, Сергей Сергеич — за прозу большую и малую, а Николай Николаич у нас — эксперт по драматургии… Времена Белинского, освещавшего целый пласт текущей литературы, включающий самые разные по своей «видородовой» принадлежности сочинения, ушли безвозвратно?
— Сегодня, с одной стороны, никто не способен объять всё, а с другой, узкая специализация, о которой вы говорите, всё же тоже редкость. Я бы сказала, что каждый критик или блогер сейчас предлагает, по сути дела, собственную версию литературы, своё видение того, что важного, нового и необычного в ней происходит. В чём-то эти версии, конечно, пересекаются, но глобально, скорее, дополняют друг друга. К примеру, я читаю куда меньше фантастики, чем мой коллега Василий Владимирский, а он, напротив, куда меньше читает мейнстрима: в некоторых точках мы пересекаемся (потому что между жанрами и направлениями всегда есть обширная «серая зона»), но в целом мы смотрим на литературу с разных ракурсов. А есть ещё Лев Оборин, который больше пишет про поэзию, Татьяна Наумова с отличным блогом про детские книги (но не только), Екатерина Аксёнова с проектом по нон-фикшну, Анастасия Завозова с акцентом на переводные книги и многие-многие другие. Мы все где-то соприкасаемся, а где-то расходимся максимально далеко. В результате из наших совместных усилий складывается такая фасетчатая картинка — как будто на литературу смотрит одна гигантская стрекоза.
— Есть ли некие авторитеты, мастера на поприще литературной критики, чьими работами вы зачитывались, к кому обращаетесь сегодня и чьё мнение по-настоящему вам интересно?
— Я выросла на публикациях Бориса Кузьминского — к сожалению, сейчас он почти не пишет, но для меня его манера, его вкус, его способ думать о литературе вне конкуренции. Мой учитель и профессиональный эталон.
— Какую книгу вы читаете на данный момент?
— «Круглый дом» Луизы Эрдрич — до этого прочла её роман «Лароуз» и мне ужасно понравилось. Предки Эрдрич — коренные американцы, и, в общем, все её романы — попытка осмыслить положение индейцев в современном мире. Одновременно экзотично и удивительно эмоционально близко и понятно. Я прочла только треть, но пока кажется, что «Круглый дом» даже лучше «Лароуза» — впрочем, сначала дочитаю, а потом уже буду развёрнуто на эту тему высказываться.
Вопросы задавала Анна ХАРИТОНОВА
