7 ноября 2019 года легендарному советскому режиссёру Ричарду Викторову исполнилось бы 90 лет. В его фильмографии много замечательных лент, но настоящую, международную славу ему принесло научно-фантастическое кино.
Отечественный фантастический кинематограф, мягко говоря, не богат жанровыми режиссёрами. Оно, впрочем, и понятно, — фантастика в нашей киноиндустрии всегда занимала положение эдакого аутсайдера. Дело даже не в том, что брезговали, а в том, что не знали — как. Режиссёров, рискнувших снимать научно-фантастическую ленту, Ричард Викторов иронично называл чудаками. Такие смельчаки действительно многим рисковали (в первую очередь — репутацией) в условиях отсутствия традиций. На сей факт не раз сетовал герой этого этюда: «Чтобы выполнить точные производственные задания, необходим опыт и доскональное знание, овладение спецификой той области, в которой трудишься. А научно-фантастические фильмы … снимаются крайне редко, и опыта у студий здесь нет. Вот потому каждый раз приходится начинать с нулевой отметки. И иначе не получается».
Конечно, были такие величины от киномейнстрима, как Яков Протазанов или Андрей Тарковский, разглядевшие возможности жанра в кино, создавшие шедевры, которые вошли в золотой фонд мирового киноискусства. И всё же фантастика для них была всего лишь литературным материалом, ни один, ни другой не ставили перед собой задачи снять именно фантастическое кино. А вот режиссёров, кто неспроста, осмыслено и со знанием дела обращался бы к фантастическому материалу, кто искренне стремился бы утвердить жанр в нашем кинематографе — таковых практически нет. Из числа подобных «чудаков», пожалуй, сходу можно назвать Павла Клушанцева, о котором мы написали выше, Павла Арсенова, одинаково успешно работавшего и в сказочном, и фантастическом кино, Константина Лопушанского, да анимационного фантаста Владимира Тарасова. Однако только имя Ричарда Викторова у зрителя неизменно и однозначно ассоциируется с фантастическим кинематографом. Это при том, что в его творческой биографии — всего четыре фантастических фильма (для нашего кино — уже внушительная цифра) из 12 снятых. Но придя в кинофантастику в начале 1970-х, он остался в ней до конца своей жизни, прочно связав свою творческую судьбу и имя с любимым жанром. И ведь не погрешил против истины Кир Булычев, назвав Викторова «главным по части фантастики» в нашем кино. Рано ушедший из жизни режиссёр не только снимал кинофантастику со знанием дела, много он делал и для её развития в кинематографе, выступал как неутомимый пропагандист и защитник жанра. «Действительность обгоняет экран со скоростями поистине космическими. Космос уже обжит международным экипажем, а мы всё ещё топчемся на крохотном „кинопятачке“ и никак не решимся подняться над своими частными кнопроблемами. А зритель ждёт. Нет, не ждёт, требует: снимайте научно-фантастические фильмы!» — писал в одной из статей режиссёр, который, вероятно, первым у нас решил снимать фантастическое кино всерьёз.
Ричард Николаевич Викторов родился 7 ноября 1929 года на берегу Чёрного моря в тёплом городе Туапсе в семье инженера. По отцу, кстати, Викторовы принадлежали к старинному дворянскому роду Казнаковых, прадедом будущего режиссёра был адмирал Николай Иванович Казнаков.
Уже в юном возрасте тяжело больной Ричард был вынужден взять в руки оружие — ворвавшаяся в Россию война поставила в один строй взрослых и детей.
После войны окончил экстерном школу и поступил на филологический факультет Львовского государственного университета, по окончании которого получил в 1952 году диплом преподавателя русского языка, логики и психологии. Но довольно скоро молодой человек осознал, что «важнейшее из искусств» его влечёт куда сильнее филологии, и он снова берётся за учебу — поступает на режиссёрский факультет ВГИКа (мастерская С.И. Юткевича). Уже в 1957-1958 году на Одесской киностудии он снимает фильм-дебют (совместно с И. Шишовым) — полнометражную картину «На зелёной земле моей», ставшую одновременно дипломной работой будущего кинофантаста.
В 1959 году выпускник ВГИКа Ричард Викторов попадает по распределению режиссёром на киностудию «Беларусьфильм». Здесь он снимает картины, сделавшие имя Викторова известным: «Впереди — крутой поворот» (1960), экранизацию повести одного из своих любимых писателей Василя Быкова «Третья ракета» (1963) и документальную ленту «Дорогами отцов» (1964).
Молодого режиссёра заметили и пригласили в Москву — на Центральную киностудию детских и юношеских фильмов им. М. Горького, которой он оставался верен до конца жизни. Здесь он удачно экранизирует повесть Николая Погодина «Янтарное ожерелье» (фильм «Любимая», 1965), роман Владимира Киселёва «Девочка и птицелет» (фильм «Переходный возраст», 1968), выпускает популярную молодёжную драму «Переступи порог» (1970), а в 1976 году вновь отдаёт дань творчеству Василя Быкова в знаменитом фильме «Обелиск» (1976).
В 1971 году Ричард Викторов впервые обратился к фантастике, приступив к работе над одной из самых популярных и удачных фантастических лент отечественного кинематографа.
Обращение Ричарда Викторова к научной фантастики не было случайным. Фантастику он любил и снимать фантастическое кино мечтал давно. Кроме того, Ричард Николаевич был искренне убеждён, что создавая дефицит качественной кинофантастики, отечественный кинематограф находится перед зрителем «в большом долгу». Он действительно мечтал сформировать отечественную индустрию фантастического кино и планы на этот счёт были грандиозные: «Кинофантастика — это широкая сфера киноискусства. И здесь могут быть самые разнообразные жанры: психологическая драма, трагедия, комедия, приключение, детектив, мюзикл, сказка. Не исключено, что вдруг появится научно-фантастическая поэма». Даже не сомневаюсь: не оборвись жизнь режиссёра так рано, он реализовал бы свои замыслы хотя бы процентов на 50.
Первая же научно-фантастическая лента Викторова «Москва — Кассиопея» (1973) снискала колоссальный успех. Вряд ли погрешу против истины, если скажу, что фильм во многом был новаторским для нашего кино. Начать хотя бы с того, что это первая научно-фантастическая картина, адресованная непосредственно подростковой аудитории. В основе сюжета — первая звёздная экспедиция к одной из планет в созвездии Кассиопеи. Экспедиция не совсем обычна, потому что экипаж звездолёта составляют подростки не старше 14 лет. Да и сам корабль спроектирован 13-летним подростком. Вызывающей надуманности в таком повороте сюжета нет, ведь к моменту достижения цели юным членам экипажа должно быть по 40 лет. Такая «придумка» несла в себе известные педагогические функции: подросток, активно участвующий во «взрослой жизни», — есть полноправный член общества. Да и сам юный зритель не мог не попасть под влияние героев-ровесников, людей увлечённых, творящих. Такая фантастика полезна, ведь она помогает развитию творческого воображения. Известно, что многие юные зрители этого фильма в дальнейшем стали лётчиками, конструкторами.
Но главное — это ещё и первый по настоящему честный научно-фантастический фильм, сделанный со знанием специфики жанра, с учётом не только художественных, но и технических нюансов. Вспомните, сколь достоверно, с большим вниманием к деталям был смоделирован интерьер звездолёта «ЗАРЯ» (заслуга блестящего художника-декоратора Э. Леонтьева), идеи с вращающимся коридором звездолёта и эффектами невесомости были по тем временам новаторскими. В 1970-е даже Голливуд не всегда справлялся с такой сложной задачей, как убедительное изображение человека в состоянии невесомости. Техническими находками киноленты Викторова искренне восхищался Джон Дайкстра, создатель спецэффектов в «Звёздных войнах» и «Человеке-пауке». Чтобы не выглядеть голословным, призову в поддержку специалиста. Сирийский режиссёр-фантаст и киновед Самир Джабер в исследовании «Средства воплощения фантастики на экране» раскрыл некоторые технические секреты советских кинематографистов: «Для создания эффекта невесомости изготовлена точная копия декорации командного отсека, потому что снимали её в павильоне. Причём сама декорация, установленная в вертикальном положении, могла поворачиваться вправо и влево. Это было сделано для того, чтобы в узкое отверстие пропускался трос, на котором был подвешен актер. Он сидел боком к декорации. Макет звездолёта снимался в павильоне покадрово. Операторы снимали на пленке ЛН в течение почти трёх месяцев».
Фильм, кстати, содержал и немалое количество действительно любопытных научно-фантастических «разработок», наиболее интересная из которых — установленная на звездолёте система «Сюрприз», позволяющая моделировать не только любое помещение, но и целые земные ландшафты.
Есть ещё одно важное достоинство картины. Прежде (да и после) наша кинофантастика нередко страдала не только технической убогостью. Куда больше бросалась в глаза мрачная, почти пугающая серьёзность, с которой зрителю подавался плохой НФ-сюжет.
Несмотря на серьёзность фантастического посыла, фильм Р. Викторова — подчёркнуто ироничен. Более того, ему присуще эдакое обаятельное плутовство. Граница между «взаправдашностью» происходящего и игрой-недомолвкой размыта, а присутствие в НФ-фильме откровенно ненаучного, сказочного персонажа ИОО (И. Смоктуновский) лишь подчёркивает игровой элемент, усиливает комедийное начало картины. (Хотя многие усмотрели в этом персонаже и прозрачный намёк на сотрудника спецслужб.)
Успеху картины во многом способствовал, конечно же, качественный сценарий, изобилующий яркими, смачными языковыми находками. Авторы его — Авенир Григорьевич Зак (1919—1974) и Исай Константинович Кузнецов (1916—2010) — не новички в кинодраматургии, давно зарекомендовавшие себя как создатели беспроигрышных кинохитов (на их счету такие известные ленты, как «Достояние республики», дилогия «Пропавшая экспедиция» и «Золотая речка», «Похищение Савойи», «Верните бабушку» и др.).
«Москва — Кассиопея» оказалась настолько удачной, что, когда годом позже вышла на экраны вторая часть дилогии — «Отроки во Вселенной» (1974), повествующая о комических приключениях экипажа «ЗАРЯ» на планете, захваченной роботами, — у касс кинотеатров выстраивались огромные очереди. Фильм хотели посмотреть не только дети, но и родители.
Стоит заметить, что в «Отроках во Вселенной», при усилении комедийного звучания, Викторов довольно смело ввёл и жанровые элементы антиутопии, фильма-катастрофы.
Дилогия имела большой успех не только в СССР, но и за рубежом. А по количеству полученных призов и премий различных киофестивалей в отечественной кинофантастике может соперничать разве что с картиной «Солярис». Первая часть дилогии — «Москва–Кассиопея» — получила премию VII ВКФ в Баку (1974) за лучший фильм для детей, Специальную премию жюри XIII МКФ научно-фантастических фильмов в Триесте (Италия, 1975), «Платеро» — премию XIII МКФ для детей и юношества в Хихоне (Испания, 1975), Серебряный приз IX МКФ в Москве (1975) по конкурсу детских фильмов, Диплом X Международного технического конкурса фильмов, проведённого в рамках XII конгресса УНИАТЕК в Москве (1976).
Премиальный лист «Отроков во Вселенной» немного беднее: премия VIII ВКФ в Кишинёве (1975) за лучший фильм для детей и юношества и «Серебряный астероид» — специальная премия жюри XIV МКФ научно-фантастических фильмов в Триесте (Италия, 1976).
Наконец, сам создатель кинодилогии стал лауреатом Государственной премии РСФСР им. братьев Васильевых (1977) и получил звание Заслуженного деятеля искусств (1974).
Очень скоро появились откровенные подражания. На волне популярности викторовской дилогии на той же киностудии им. М. Горького в 1975 году вышел слабый фильм по пьесе Сергея Михалкова «Большое космическое путешествие» (реж. В. Селиванов), эксплуатирующий ту же тему «дети в Космосе». Лента снималась в тех же «космических» декорациях, что и дилогия Р. Викторова. Однако фильм В. Селиванова стал популярен в основном за счёт чудесной музыки Алексея Рыбникова.
В течение нескольких лет Ричард Николаевич искал сюжет для новой фантастической ленты. Уйти от фантастики, признавался он, было уже немыслимо: «Эта сила так велика, что всякий раз заставляет надеяться на лучшее». Многолетняя пауза отчасти была связана и со смертью Авенира Зака. Увы, драматург-фантаст и по сей день — ниша невосполненная, о чём с горечью говорил и Ричард Викторов: «Если, говоря о сегодняшних писателях-фантастах, мы можем сразу назвать десяток имен, то о кинодраматургах-фантастах нам сказать вообще нечего, ибо их нет как таковых… Но если таковой по великой случайности и появится, то он, пройдя “огонь, воды и медные трубы” со своим сценарием, испивает всю чашу трудностей производства научно-фантастического фильма, и больше его в кино никакими калачами не заманить».
Такой «чудак», однако, нашёлся. Соавтором сценария нового фантастического фильма стал один из лучших советских фантастов Кир Булычёв. И в 1978 году Ричард Викторов приступил к работе над фильмом «Через тернии к звёздам», который вышел на экраны в конце 1980 года.
Это космическая эпопея, первая часть которой посвящена теме Контакта, а вторая затрагивает актуальную проблему экологической катастрофы. Темы, волновавшие его, Ричард Викторов выразил ещё в 1978 году: «Сегодня молодёжь не удовлетворяется просто сказками, её интересует, что будет с миром завтра, и кинофантастика призвана говорить об этом… Проблема и в том, что человек чувствует малые размеры Земли, её непрочность. А многие прогнозы будущего человечества не всегда оптимистичны. И фантастика обретает поэтому особенно важное звучание».
Фильм получился несколько затянутым, но зато изобиловал немалым количеством интересных находок. Начать с того, что здесь мы имеем едва ли не первый в отечественной кинофантастике убедительный образ инопланетянки — в самой экзотической внешности непрофессиональной актрисы Елены Метёлкиной, исполнившей роль искусственно выведенного человека Нийи, есть что-то неуловимо инопланетное. Очень удачной и оригинальной получилась сцена встречи земной экспедиции на гибнущей планете Десса, да и сам сам инопланетный ландшафт выглядел достоверно. Необходимо сказать и о саундтреке. Музыка Алексея Рыбникова, прозвучавшая в фильме, годом позже стала основой знаменитой рок-оперы «Юнона и Авось».
«Через тернии к звёздам» в большей степени адресован уже взрослой аудитории, но в целом он повторил успех предыдущих картин, хотя и не снискал такого количества премий (только Госпремию за сценарий). Но о том, что фильм был принят зрителем, говорит статистика — прокат ленты составил в 1981 году 20,5 млн зрителей.
Без малого 10 лет пролежал на полке последний фильм Ричарда Викторова «Комета» (1983) — самая несчастная картина режиссёра. Сценаристом её снова выступил Кир Булычёв. Забавная история о том, как в курортном городке вспыхнула паника, когда люди узнали, что вот-вот на Землю должна упасть комета, испугала чиновников откровенной сатиричностью. Сам режиссёр не дожил до выхода картины на экран — он умер через полгода после завершения съёмок. Фильм всё-таки показали по центральному телевидению, но с цензурированным, сильно переписанным текстом.
В своих воспоминаниях «Как стать фантастом» (1999) Кир Булычёв немало страниц посвятил личности Ричарда Викторова и судьбе «Кометы».
«Несчастливый, неладный, убивший Ричарда и оставшийся практически неизвестным. Хотя по тем временам мы с Ричардом старались сказать в нём куда больше, чем было положено, и если бы не болезнь Ричарда, наверное, фильм стал бы событием. Недаром Госкино сразу же потребовало фильм целиком переделать… «Комета» интересна мне и сегодня как попытка осмыслить сюжет-катастрофу, не новый в фантастике, но на нашем российском материале; увидеть, к какому идиотизму приведёт эта ситуация в одном отдельно взятом Советском Союзе».
С формальной точки зрения атрибутивной, чистой фантастики в «Комете» в общем-то и нет, она присутствует «закадрово». Фантастика здесь не во внешних проявлениях, а в контексте. Ведь фильм весьма оригинально повествует о самом процессе мифотворчества, о «лёгкости», с какой люди окружают себя мифами, чтобы потом всецело им подчиниться. Жанр картины можно окрестить «условно-метафорической сатирой», это-то так и не понравилось чиновникам из Госкино, потребовавшим изменить практически весь текст картины.
Были у Ричарда Викторова новые виды на кинофантастику. Но «Комета» стала последней работой режиссёра в кино. 8 сентября 1983 года Ричард Николаевич Викторов, один из двух главных (наряду с Павлом Клушанцевым) русских кинофантастов, умер. А его фильмы мы по-прежнему с удовольствием смотрим, и поём под гитару ставшую культовой в фантастическом сообществе песню «Этот большой мир» («Ночь прошла»). В 1995 году астероид 8717 получил имя «Richviktorov».
Оставьте первый комментарий